По свидетельству полковника А. А. Мордвинова, находившегося в царской свите, Шульгин сообщил ему о сильных трениях Госдумы с Петросоветом: «В Петрограде творится что-то невообразимое, мы находимся всецело в их руках, и нас, наверно, арестуют, когда мы вернёмся».
А. И. Гучков (ныне облыжно обвиняемый в том, что он, якобы, также участвовал в «заговоре» против Государя Императора) в беседе с Николаем II сказал, что они приехали доложить о происходящем в Петрограде, и обсудить меры, необходимые, чтобы спасти положение. Он сообщил, что народное движение превратилось в анархию, высокопоставленные государственные чиновники «стушевались», а «Временный комитет» Госдумы находится во власти Петросовета, и существует опасность распространения беспорядков на войска, находящиеся на фронте. Единственная мера, которая может спасти положение, – это отречение в пользу малолетнего наследника цесаревича при регентстве великого князя Михаила, который составит новое правительство. Только так можно спасти Россию, династию и монархическое начало.
Выслушав Гучкова, царь (с держащим его за руку, вот уже семь часов подряд, Рузским?) – произнёс фразу, которая, по словам историка русского зарубежья Г. М. Каткова, произвела эффект «разорвавшейся бомбы»: он сказал, что ещё днем принял решение отречься в пользу сына, но теперь, сознавая, что не может согласиться на разлуку с сыном, он отречётся и за себя, и за сына (что, как показывают последующие события, было большой ошибкой).
Гучков сказал, что они должны уважать отцовские чувства царя и принять его решение. Представители Думы предложили проект акта об отречении, который они привезли с собой. Император, однако, сказал, что у него есть его собственная редакция, и показал текст, который по его указанию был составлен в Ставке. Он уже внёс в него изменения относительно преемника; фраза о присяге нового императора была тут же согласована и тоже внесена в текст.
В 23–40 Государь Император Николай II официально передал Гучкову и Шульгину Акт об отречении от Престола Государства Российского, и тем самым сложил с Себя Верховную власть. (Итого Рузский продержал его за руку девять часов? Смешно).
Вместе с Актом был передан также ряд других подписанных документов: указ Сенату об увольнении в отставку прежнего состава Совета министров и о назначении князя Г. Е. Львова председателем Совета министров, а также приказ по Армии и Флоту о назначении великого князя Николая Николаевича Верховным главнокомандующим.
Официально указывалось, что отречение имело место в 15–05, то есть именно в тот момент, когда Николаем II фактически принято было решение о нём, – чтобы не создалось впечатление, что отречение произошло под давлением делегатов Думы; время указов о назначении было проставлено как 14-00, чтобы они имели видимость законной силы, как сделанные законным императором до момента отречения, для соблюдения принципа преемственности