В глубине подвала с грохотом обрушилась кирпичная кладка, и тонкий, сводящий с ума писк разнесся по округе. Казавшийся теперь маленьким паучок метнулся в сторону и исчез из вида. На его место выползла та, которую без преувеличения можно было назвать королевой всех пауков.
У нее были шесть толстых лап длиной примерно по десять метров. Между ними медленно колыхалось жирное, покрытое жесткими щетинками туловище. Восемь глаз с равнодушием взирали на незваных гостей. Жвалы представляли собой какое-то беспорядочное нагромождение торчащих во все стороны клыков и постоянно двигались, словно перемалывая что-то. С них на землю падали зеленые, чуть светящиеся во тьме капли. Там, куда попадали эти капли, кирпич начинал дымиться и с шипением разваливаться. Не было сомнений, что для человека эта слюна смертельно опасна.
Дима нашарил висящий за спиной калаш и направил ствол в сторону паучихи. Та, заметив оружие, издала еще один писк и присела на передние лапы – видимо, уже знала, что это такое. Зорин передернул затвор. Когда раздался лязг металла, паучиха присела еще ниже, ее длинные задние лапы стали мелко дрожать. Похоже, тварь готовилась к прыжку, и на то, что жертва вооружена, ей было глубоко плевать. Егор тоже поднял автомат и, прицелившись в светящиеся в темноте глаза, нажал на спуск. В замкнутом пространстве подвала выстрелы прозвучали оглушительно. Пули, отрикошетив, застучали по стенам. Люди пригнулись, чтоб не быть задетыми. Паучиха на секунду замерла, потом с еще большей злобой уставилась на строптивый обед. Издав гневный стрекот, она вновь присела. Выстрел в лоб нисколько не повредил ей, а только разозлил. Дмитрий понял, что их оружие абсолютно бесполезно против этого танка.
– Бежим! – заорал он.
Они повернулись и стремглав кинулись наружу. Паучиха ринулась за ними.
Путники изо всех сил мчались по развалинам. Бетонная крошка, обломки кирпича и осколки стекла хрустели под ногами. Мелькали черные проемы выбитых окон и вырванных кем-то или чем-то дверей. Иногда нога цеплялась за корень растения, взломавшего асфальт и протянувшего свои побеги поперек улицы. Один из корней внезапно для беглецов зашевелился и попробовал схватить Егора за ногу. Краем глаза путники видели направленные на них из окон и проулков горящие, жаждущие крови взгляды.
Фильтры противогазов давно забились, и каждый вдох давался все с большим трудом. Воздух резко отдавал металлом и какой-то тухлятиной. Нужно было заменить фильтры, но не было ни времени, ни возможности. Стекла окуляров запотели, влага стекала на лица людей теплыми противными каплями.
Зорин с упорством идиота тащил за собой тележку, хотя уже понимал, что воспользоваться ею возможности не представится. Либо они добегут до спасительного убежища, либо их сожрут ужасные твари на улицах незнакомого города, под незнакомой луной. Несмотря на погоню, Егору все же удалось перезарядить оба автомата, но использовать их против того, что их догоняло сзади, было верхом безрассудства.
Огромная