На «головы» Костя предохранительные щитки надевает. Положено. Чтобы прямого контакта не возникло с пациентом: «голова» раздавить может. Запросто. Раньше Костя вольности допускал, не ставил щитки. И не один он – другие технологи тоже. Но после того случая щитки – первым делом. Сколько жить будет, запомнит объявший его беспредельный ужас, когда, начав процедуру, отходит к своему столу почитать «Нью-Йорк таймс» и слышит вдруг: «Камера давит…» Щитки на «головах» отсутствуют. Себя не помня, подлетает Костя к аппарату и врубает кнопку экстренной остановки. Программа сбой дала, еще секунда – и тяжеленная «голова» плющить бы начала лежавшего. У Кости руки трясутся. Старается не подать вида, перепрограммирует и запускает камеру по новой. Какое счастье, что не вышел из комнаты. Закон железный – ни в коем случае не оставлять пациента один на один с машиной. Но ведь раньше иной раз оставлял – процедура двадцатиминутная, на автомате, чего сидеть сложа руки. Бог милует, иначе потеря лайсенса, а то и тюрьма, в зависимости от травм человека.
Теперь – наученный, работает только со щитками.
А вот и Ефим. Его черед под камеру ложиться. «Голова» на то место нацелена, которое нужно докторам видеть. То есть на палец левой ноги. Костя снимает пальцы обеих ног, чтобы сравнить. Три-четыре минуты – готово.
– Ну, что ты там увидел? – Ефим клинообразную бороденку пощипывает, нервничает. Лечить будем или пусть живет?
Пять «бон скен» делает Костя за день сегодняшний. Согласно расписанию. И еще два стресс-теста. Сколько перевидал этих стресс-тестов, а себя не сумел проверить. Чувствовал – надо безотлагательно, да все оттягивал, недосуг было. И лень. А как прихватило сердце, так уж и поздно было проверяться. В среду загремел по «скорой» в госпиталь, в пятницу соперировали. Чуть концы не отдал. Зато теперь с чистыми артериями. Лет на десять, наверное, хватит. А дальше – как судьба распорядится.
День как день, без осложнений. И следа никакого не оставляет. Работу свою Костя наизусть знает, с закрытыми глазами делать может. То-то и неинтересно. А творчество ему противопоказано. Более того, запрещено строго-настрого. Есть служебная инструкция – ей и следуй.
Однажды Даниил, дружок Костин – тот самый, кто про rednecks говорил, редактор огромной, в четыреста страниц, местной рекламной газеты, – пристал: бывали у тебя происшествия? Ну, про щитки рассказал. А еще? А еще… Наркоманы попадаются с плохими, вдоль и поперек исколотыми венами – попробуй найди. Среди них спидоносцы. Обычно Костя без перчаток работает – руки в резине слепыми становятся. Но в этих случаях надевает. Разве это ЧП? –