Кенотаф. Юрий Окунев

Народ жертвовал всем ради своей армии, народ готов был терпеть все лишения – лишь бы армия могла защитить Родину. Но оказалось, что родную Красную армию пытались использовать в своих предательских целях заговорщики, шпионы и террористы. Смерть предателям! Немедленно расстрелять врагов народа! В Институте гигиены труда, который возглавлял Семен, прошел митинг сотрудников; это был митинг ненависти: вырвать с корнем, расстрел, смерть, расстрел, смерть… Семен уже знал, что в Военно-медицинской академии, где он числился профессором, начались аресты его коллег – видных профессоров, специалистов военной медицины. Он выступил с жестким осуждением предателей – нет пощады никому! На собрании филфака университета, где работала Ольга, звучали такие же беспощадные проклятия – расстрелять предателей, как бешеных собак! Среди филологов активно выявляли пособников троцкистской банды убийц…

      Семен приехал в Москву вскоре после казни Тухачевского и других военачальников. Он оформил себе командировку в Наркомат здравоохранения и в недавно созданный Институт экспериментальной медицины.

      В наркомате Семен хотел поговорить с наркомом здравоохранения Григорием Наумовичем Каминским, с которым был знаком еще с Гражданской войны. Григорий Наумович являлся членом Реввоенсовета Южного фронта, действовавшего против войск генерала Деникина. Семен был при комбриге Иване Прокопьеве, когда Каминский приезжал к ним в часть. Потом Семен узнавал о карьере Каминского из газет: после войны тот работал секретарем ЦК компартии Азербайджана и председателем Бакинского совета рабочих и красноармейских депутатов. В 36-м стал первым наркомом вновь созданного Наркомата здравоохранения СССР, и Семен познакомился с Каминским поближе уже на профессиональной почве. Семен знал, что Григорий Наумович был в числе подписавших медицинское заключение о смерти Серго Орджоникидзе от паралича сердца. Он хотел узнать от наркома подробности этого медицинского диагноза, хотя понимал, что надежд на это мало… Перед отъездом позвонил Каминскому, чтобы договориться о встрече в наркомате. Григорий Наумович сказал, что сможет принять Семена не ранее 26 июня, так как до этого будет занят на пленуме ЦК.

      Семен приехал пораньше, чтобы побывать у родственников, а главное – поговорить обо всем случившемся со старшим братом Захаром. Тот позвонил и сообщил, что партийная комиссия, выезжавшая в Витебск, сняла с него все обвинения, но раскрыть подробности по телефону отказался.

      Захар заехал за Семеном вечером в Институт экспериментальной медицины и привез его на своей машине домой – в Доме правительства, где он жил, для ночевки посторонних было необходимо оформлять специальные документы в комендатуре дома. Там Семен предъявил паспорт и командировочное предписание – Захара все знали и быстро оформили Семену пропуск в дом. Братья предъявили пропуск и паспорт Семена на вахте с вооруженной охраной и прошли к лифту. Поднимаясь в квартиру, Захар