Стоит отметить, что именно в курсе лекций Т. Моммзена была обозначена необходимость при изучении деятельности Константина ориентироваться на такие источники, как монеты и надписи[98], использование которых до того было эпизодическим.
Введение в научный оборот большого количества источников (например – начало издания CIL в 1853 году) потребовало новой систематизации знаний, и это стремление выразилось в издании «Реальной энциклопедии» Паули-Виссова[99] (PWRE). В ней содержится ряд статей о членах семьи Константина – преимущественно за авторством О. Зеека, ученика Т. Моммзена и автора монументальной «Истории упадка античного мира»[100]. Немецкий исследователь, сосредоточившись на критическом анализе нарративной традиции, научно сформулировал проблему материнства детей Константина. Еще Т. Моммзен, опираясь на невнятное сообщение Зосима, считал всех сыновей императора рожденными от наложницы[101]; Зеек же обратил внимание на неясность с датой рождения Константина-мл. Несколько произвольная манипуляция с данными источников привела его к мысли о существовании в жизни Константина еще одной женщины[102]. Научная дискуссия вокруг происхождения второго сына Константина Великого продолжается и сегодня; в перспективе это допущение поставило вопрос о соотношении статуса детей от законной супруги и наложницы в рамках императорской семьи начала IV века. Оценивая династический план Константина, автор биографической статьи о нем в PWRE К. Бенджамин полагает[103] его подражанием тетрархии Диоклетиана с привнесением в нее кровнородственного элемента.
Отечественная историография этого периода сравнительно мало обращает внимание на Константина под интересующим нас углом зрения. Ф. И. Успенский в своей «Истории Византийской империи» (1913), вполне в духе Гиббона, Буркхардта и Моммзена, выбирает моменты из семейной жизни Константина для этической критики императора[104]. Церковную политику Константина рассматривают В. В. Болотов, А. П. Лебедев, А. А. Спасский и А. И. Бриллиантов. Пожалуй, особого внимания заслуживает мысль[105] о влиянии на религиозную политику Константина веротерпимости его отца, императора Констанция Хлора. Эта точка зрения, основанная на следовании христианской нарративной традиции, ставит, однако, важный вопрос о взаимоотношениях Константина с отцом.
Фигура отца Константина – Констанция Хлора, – как предка