– Ты зверей и людей моих не трожь! Ихние права все защищены, понял?
Тут я с удивлением заметил: лемуристого, который уводил тебя со станции, нет как нет, зато похаживает, задрав хвост, рядом с Митей настоящий мадагаскарский лемур с хитрой мордочкой и эротической тьмой вокруг глаз. Я стал оглядываться и обнаружил на толстой вековой липе лемуристого человека. Сразу отлегло. Ничего мистического! Просто животное оказалось как две капли воды схоже с человеком. Пока я размышлял, кто и на каком рынке раздобыл мадагаскарского двойника, Митя дошёл до высшей точки кипения.
– …кому Сукно, а кому Митрий Митрич Суковатов, – рявкал он, время от времени выбрасывая перед собой растопыренные «козой» пальцы.
Стал накрапывать дождь, правда, летний, тёплый. Препирательства Митеньки и полицейских то угасали, то взмывали вверх.
– Вы все валите отсюда, – вдруг бросив Митю, напустился офицер на плясунов и музыкантов, – шумовой оркестр ваш распущен! Не будете вы играть на празднике пианин!
Митеньку с трудом подняли, увели. По дороге он, как огромный боров, продолжал похрюкивать: «Дорогие мои, крепостные… Крепостные вы мои, хорошие…»
А тебя с одной стороны подхватила под руку золотая с красным плавником рыбка, с другой – паренёк в папахе. Быстро и не оглядываясь, двинулись вы втроём к тылам эстрады. Поплёлся туда и я. Подойдя, никого не увидел. Обойдя эстраду с другого боку, услышал приглушённые голоса. Было ясно: вы спрятались от полиции в дощатой пристройке. Голоса оттуда звучали шершаво и сдавлено, словно там, в пристройке, налепили вы на свои лица медицинские плотные маски:
– …и куда теперь? – равнодушно спрашивал ты.
– Ты извини, Санёк, что так вышло. Халтурку тебе соорудить хотели, – пела рыбка, – да вишь, замели Митеньку.
– А давай в Бра́товщину! – вдруг сказал паренёк. – И недалеко совсем. Что нам Сукно с его плясками и шумовым оркестром? А в Братовщине человек один есть. Приходит туда, в Ямской дом. Сильное слово от него услышать можем. Сегодня быть обещался. Глядишь – легче тебе станет. Может, работёнку разовую тебе подбросит.
– Потом-то жить на что? Митя хоть немного, а обещал.
– Говорю ж: сходим вечером в Братовщину. Человек, который там бывает, дело может присоветовать.
– А пока поспим часок, тепло тут на сене, – зевнула рыбка, – а то я замёрзла. Слышите, мальчики? Зубами стучу.
Я уже хотел зайти в прилепившуюся к «эстраде» пристройку, поговорить с тобой про жизнь, про звук, как вдруг, глянув на часы, обмер. Время быстренько обе стрелки подкрутило, до работы оставался час с небольшим. Не раздумывая, кинулся я на правдинскую электричку. «Прочту лекцию – и в Братовщину!»