Встреча. Мара. Денис Николаевич Тупиков

линий судеб, сердец и умов. Находясь в весёлом расположении духа, я задрыгался возле неё, изображая танец цыганёнка, и протяжно запел:

      – Ай, нане-нане-нане! Да-а-й на мороженку или топчан отдай! Ай, нане-нане-нане!

      Она звонко рассмеялась:

      – Эй, молодой, красивый! Ой, рассмешил! Топчан отдам, не из золота же он! Затем она собрала свой нехитрый инвентарь, и улыбнувшись мне, сказала:

      – Ты, красавец, не уйдешь от неё… Но ты не бойся!

      Я даже не успел ни о чём спросить, как её пятки замелькали под пёстрой юбкой. Она удалялась.

      – Ай, милый, ай, – только крикнула, взмахнув рукой, словно вороньим крылом, – всё у тебя будет хорошо!

      «Что за… Да, ладно… странная какая-то». Этот эпизод породил во мне несколько вопросов по части Нострадамуса, но я быстро их отогнал с присущей мне, особенно в последнее время, весёлостью, а также взмахом руки с бокалом чудного красного вина, которое заказал в ближайшем кафе.

      – На крыло воронье – взмахом орлиным, в высь занебесную, в даль светло-синюю! Выпью, и стану я исполином, любящим всех, особливо Россию! – зачитал я экспромт двум девушкам, сидящим вместе со мной за столиком. Они захихикали:

      – Вы – поэт?

      – Эх, скиньте с плеч мне 20 лет, я покажу, каков поэт! – залихватски продолжал я, угощая их вином и фруктами.

      Опять хихикают. Оказались студентки-медички из Питера. Симпатичные… но здесь «я же – кремень!..» Ух! За все расплатился, девчонкам подмигнул и удалился. Надо же! Рифмы шли сами собой, значит – доброе вино.

      Потом я пошёл по кривой улочке вверх и среди виноградников набрёл на прокат велосипедов. Мне срочно захотелось съездить в одно место, и я заказал себе спортивный «велик» с хорошей проходимостью. Он был зелёного цвета, а я довольного вида. Это подметил пожилой еврей из пункта проката:

      – Шоб я так жил! Вы сияете, как тётя Сара после бани! Вы сегодня похоронили всех своих врагов или вкусно кушали с водкой?