Наверху снова что-то разбилось, и мы с Кишаном разняли объятия.
– Поговори с ним, Келлс, – тактично предложил Кишан.
Кивнув, я отправилась в комнату Рена. Пришло время поговорить начистоту. Столько всего произошло после того, как к нему вернулась память! Во что бы то ни стало мне нужно было добиться, чтобы Рен смирился с тем, что я выбрала Кишана.
Он сидел за столом, глядя в окно на бассейн. По всему полу валялись бумаги и записи. Сорванная со стены книжная полка лежала сверху, как будто рухнула под собственной тяжестью. Я стала собирать бумаги и увидела, что это стихи.
– Чего тебе надо, Келси? – тихо спросил Рен, не оборачиваясь.
– Я пришла посмотреть, что тут был за грохот. Ты что, охотился на лося?
– Тебя не касается то, чем я занимаюсь в своей комнате.
Я вздохнула.
– Касается, когда ты занимаешься этим с таким грохотом.
– Отлично. В следующий раз, когда моя жизнь будет разрушена, я постараюсь выражать свое отчаяние потише и подальше, чтобы не потревожить твои нежные чувства.
– У тебя всегда был дар преувеличивать.
Рен обернулся и недоверчиво уставился на меня.
– Единственное преувеличение я сделал, допустив наличие у тебя нежных чувств. Очевидно, это не твой случай. Чувствительная женщина всегда признает, что ошиблась. Чувствительная женщина слушается своего сердца. Чувствительная женщина не отталкивает мужчину, которого любит. Неужели ты не понимаешь, что я едва не потерял тебя навсегда? Неужели ты не способна почувствовать, что я пережил? Одна мысль о том, что Локеш может с тобой сделать, была выше моих сил… Ты знаешь, что я чувствовал тебя? Твой страх, твой ужас – я испытывал все это вместе с тобой. Я неделю не спал и каждую минуту этого окаянного бодрствования терзался мыслями о том, что ты сейчас страдаешь, что тебе плохо. Единственное, что позволило мне сохранить рассудок, – это надежда вернуть тебя, обнять, прижать к себе и знать, что ты в безопасности.
– Рен…
Но он не дал мне ничего сказать.
– И вот ты возвращаешься домой – и что ты делаешь? Снова бежишь к Кишану. А мне позволено дарить тебе утешение, но только не любовь. Келси, неужели ты до сих пор отрицаешь, что любишь меня?
– Когда ты злишься, то вечно норовишь удариться в лирику. – Я подобрала с пола книгу, провела рукой по кожаному корешку. – Да, я молилась, чтобы ты пришел. Я знала, что вы с Кишаном перевернете небо и землю, чтобы найти меня. И я не отрицаю, что люблю тебя. Кстати, я уже говорила тебе об этом.
– Тогда объясни мне еще раз. Как ты можешь любить меня и выбрать Кишана?
– Если ты думаешь, что я не люблю Кишана, то ошибаешься. – Я уселась на кровать Рена и со вздохом переложила книгу на столик. – Ты веришь, что он хороший человек? Что он любит меня, что он будет меня беречь, защищать и ценить?
– Да, верю.
– Значит, ты должен признать, что в моем выборе нет ничего плохого, за исключением того, что я выбрала не тебя.
– И того, что ты его не любишь, – сухо