Влад больше не пытался узнать, о чем я думала, и всю дорогу до дома мы болтали о музыке. Назвав парню свой топ-десять, я даже не удивилась, когда в шести композициях тот совпал с его. Немного поспорив, мы составили общий хит-парад, и за этим увлекательным занятием я сама не заметила, как мы оказались в моем дворе.
– Пришли. – Я указала на свой подъезд.
– Первый этаж и окна на ту сторону, верно? – приподнял бровь Влад.
– Верно. Слушай… – я запнулась, подбирая слова. – Я хочу быть уверенной в своем решении, каким бы оно ни было. Поэтому… можем мы пока просто узнать друг друга? Не знаю, погулять еще раз или… посидеть где-нибудь…
– Агата, – спас меня ведьмак от позорного и бессвязного бормотания. – Я понимаю. Связь фамильяра и практикующего – это очень серьезно, и я не вправе настаивать на поспешном решении. Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться завтра со мной по проспекту?
Влад снова склонил голову набок. Перекатившись с пятки на носок и обратно, я постаралась дышать через нос и не обращать внимания на эйфорию, охватившую меня из-за близости следующей встречи. Уж не знаю, чем там полыхала для него моя аура, но Яблонев сделал вид, что ничего не заметил. Хороший мальчик.
– Если не будет снегопада, то хорошо.
– Снегопада не будет, – утвердил Яблонев.
– Что ж, я, пожалуй, пойду. Спасибо, что проводил.
Мне хотелось откусить себе язык, чтобы остановить эту непонятно откуда взявшуюся робость, лившуюся у меня изо рта, глаз и даже, кажется, излучаемую кожей. Почему он так действует на меня? Нет, не так. Почему я позволяю ему так действовать на меня?
– До завтра, Герцогиня, – улыбнулся Влад.
– До завтра, Князь, – ответила я тем же, кивнув ему, прежде чем припустить домой, где меня ждали мама, горячий чай и пара серий любимых сериалов. Капля обыденности сейчас точно не помешает.
Глава 8
Не помню, чтобы когда-нибудь мне хотелось спать так, как в этот вторник на четвертой паре ИСКа, то есть «Историографии социокультурной коммуникатологии». Подперев голову рукой, я скользила ручкой по желтому листу своей блочной тетрадки, делая вид, что что-то записываю. На самом деле получались какие-то несуразные линии и загогулины, таинственным образом переплетающиеся и соединяющиеся друг с другом.
С трудом подавив зевок, я глянула, как с сонливостью борется Ирка. Подруга быстро печатала что-то в телефоне, изредка поглядывая на преподавательницу, за всю пару так и не поднявшуюся из-за стола. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чьим словам, высвечивающимся на экране, так глупо улыбалась Ругалова. Конечно же, ее общение с Березиным не могло полностью прекратиться даже на час.
– Скоро телефон тебе в руку врастет, – пробормотала я.
– Кто бы говорил, – не отрываясь, цокнула Ругалова. – Ты всю экономику так же просидела. Точно не маме эсэмэски строчила. Мамам так в экран не лыбятся.
Зараза. Удержавшись от показывания языка, я как бы незаметно проверила телефон. Сообщений от Яблонева не было, да и с чего бы, когда три часа назад