Саша вздохнула: "Надеюсь, криминальных сюрпризов не будет". Опять услышать выстрелы не хотелось абсолютно.
Вдруг прохожий запустил чем-то в ближайший фонарь.
И еще раз. И еще.
Саша оглянуться не успела, как переулок если не погрузился во тьму, то, по крайней мере, стал весьма близок к этому.
"Бейте лампочки в подъездах, люди скажут вам спасибо!" – с усмешкой процитировала она.
Вряд ли человек слышал ее мысли, но очередной бросок оставил без света лестничные площадки четвертого дома. Следующий – погасил лампы в квартире на втором этаже.
"Все – разом? Совершенно беззвучно? Такое не сможет ни камень, ни пуля. Что здесь, черт возьми, происходит?"
***
Саша отступила назад, прижалась к балконной двери. Наконец в этом мире произошло что-то по-настоящему необычное, возможно – магическое. Следовало радоваться, а у нее дрожали колени. Темнота в комнате, скорее всего, скрывала ее от глаз незнакомца, но – кто знает, на что он способен?.. Улочка теперь была освещена только отблесками из окон, за которыми теплились защитные лампы. Этого было мало, слишком мало, чтобы разогнать темноту.
Темнота зашевелилась.
По переулку, из конца в конец, едва уловимая глазу, прокатилась черная волна. Она двигалась лениво, неспешно, словно играла с жертвой, у которой не было шансов. Утихла, но тут же вернулась, безошибочно выбрав четвертый дом. Кромешная темень сгустилась перед ним, и это заметили люди. Заметались позади штор силуэты, свет в квартирах засиял ярче, донеслись крики ужаса. Заухали, заверещали в ночи сердитые тени. Преступник – а как еще его называть? – убежал в сторону пустыря, и совы гнались за ним.
Саша больше не хотела шутить про мэйдэй и Колючкина: она вцепилась в дверь, смотрела прямо перед собой и отказывалась верить глазам. Просто не получалось. Даже когда в лишенной света квартире разбилось окно, наружу вылетел табурет, а следом вывалился человек – все еще твердила себе: это атмосферное явление или магнитная аномалия. Да, точно, магнитное поле, оно же влияет на электричество?
Человек не успел ничего сделать: тьма просто слизнула его. Секунду назад он стоял на четвереньках среди раздавленных цветов, а в следующую клумба была пуста.
Серые, отливающие синевой фигуры одна за другой по-паучьи выползали из тьмы, поднимались в полный рост, делались похожими на людей. Обнаженные, без признаков пола и возраста, они были костлявы, гротескно-угловаты, но в тоже время – абсурдно-гибки. Одна из фигур, изогнувшись под немыслимым углом, просочилась в дверь дома. Другая распласталась по стене и поползла вверх. Достигнув разбитого окна, она подчеркнуто неторопливо развернула голову и посмотрела на Сашу пустыми провалами глазниц. Растянула в ухмылке пасть, полную острых зубов.
Либо от страха крыша помахала ей ручкой, либо тварь только что ей подмигнула.
С