Никите нечем было возразить. Светлана отпила кофе.
– И все-таки я до сих пор не могу понять, зачем ты наехал на него.
– Он негодяй, – вяло сказал Никита.
– Ничто не совершенно в этом мире, – парировала Светлана. – И судят в нем за конкретные преступления, подпадающие под статью, а не за нравственное уродство. Или ты стремишься к идеалу? Так его нет.
– Есть, – возразил Никита.
– И где ты его нашел?
– Сейчас вижу его перед собой.
Светлана сморщила носик. Это у нее здорово получилось. Изящно.
– Не подлизывайся. Я терпеть этого не могу.
Это было сказано не вполне искренно.
– И не думал! – возмутился Никита.
– Вернемся к Лагоеву. Ты раскатал о нем разгромную статью. И, по сути, не привел ни одного доказательства. А ты подумал о том, что в вашей газете печатается его реклама?
– Но мою статью напечатали в другой газете и без имени! Значит, Горыныч с газетой кристально чист.
– Но все знают, кто ее автор. Ты! А знаешь ли ты, почему ее напечатали в другой газете?
– Нет.
– Потому что она издается на деньги Аванесова – прямого конкурента Лагоева. Или ты до сих пор не знаешь, что их универсамы стоят на расстоянии ста метров друг от друга?
Светлана сделала паузу. Никита промолчал. Светлана продолжила тоном учительницы, поставившей на вид первокласснику плохое знание пройденного материала.
– А у Лагоева, – чтоб ты знал, – завотделом работает зять Горыныча. Именно ему ваша газета обязана рекламе в вашей газете. И теперь его дальнейшая работа у Лагоева, который, кстати сказать, поклялся никогда больше не размещать рекламу в вашем желтом листке, под вопросом. Теперь ты сам, я надеюсь, видишь, скольких людей ты подставил.
– Скольких? Горыныча с зятем?
– А редакцию? В ней работают люди, которым надо платить зарплату. Или ваш таблойд нарасхват? Да ваш Горыныч на коротком поводке у рекламодателей. Как ты этого понять не можешь?
Никита промолчал. А что было ему сказать?
– И как ты собираешься жить дальше? – спросила Светлана.
– Нормально собираюсь жить.
– Поясни свою глубокую мысль.
– Буду искать материал по своему усмотрению. Я ведь теперь на вольных хлебах и не связан обязательствами ни с одной газетой. Буду публиковаться в любой из них. Где захочу.
Светлана рассмеялась.
– Какой же ты прожектер, Никита. Неужели ты сам не понимаешь, что у тебя сложилась определенная репутация. Репутация скандального репортера. Все солидные издания теперь от тебя предпочтут открещиваться.
– Разве у нас есть такие? Я о солидных изданиях.
– Представь себе, есть. Просто ты о них ничего не знаешь по той простой причине, что ты вне сферы их интересов.
– Или они моих, – огрызнулся Никита.
– А вообще, любопытно будет посмотреть, кто вздумает