– О чем же я не осведомлен?
– О тайном трибунале в сто девятом полку, – не в силах больше сдерживаться, выпалил Джек. – Вот это было дельце!
Капитан Селлон смерил его пристальным взглядом. Но широко улыбающийся Джек ничего не заметил.
– Я только-только окончил курсы для военных медиков в Альдершоте, – сухо отозвался я. – Местные истории для меня в новинку. Ну и что же это такое – ваш тайный трибунал?
Лейтенанты пихнули друг друга локтями и вежливо заулыбались.
– Благоразумный способ проучить проштрафившегося офицера, сэр, – ответил за них Селлон, в его голосе звучало осуждение, будто мне не следовало спрашивать о подобном. – Я не сторонник крайних мер, но иногда только так и удается избежать скандала в полку. Тайный трибунал – неофициальный суд, который устраивают младшие офицеры. Давайте на этом и закроем тему.
Странно, Селлон казался задетым, тогда как Фрэнка и Джека просто-напросто распирало. И они совершенно не желали «закрывать тему».
– Неофициальный? – переспросил я.
– Мундиры и медали в полночный час, – услужливо пояснил улыбающийся Фрэнк.
Селлон взмахом руки велел ему умолкнуть. Он, похоже, имел влияние на лейтенантов, но почему-то чуть покраснел во время разговора.
– Доктор, в моей роте несколько лет назад появился один молодчик, который важничал перед остальными. Задирал нос и частенько щеголял орденской лентой, полученной за службу у индийцев. Не британская награда. Такого рода регалии не надевают на официальные полковые приемы. Вы, разумеется, понимаете почему. Дважды его предупреждали, но все без толку. На третий раз однополчане устроили тайный трибунал в офицерской столовой в три часа ночи. По приговору этого суда виновному прямо там же выбрили на голове букву «з», что значило «задавака». Двое или трое судей держали бедолагу, а еще один брил. Волосы отросли через несколько недель, но спеси у парня поубавилось, и он стал вести себя гораздо благопристойнее. Уверяю вас, урок пошел на пользу.
– Еще в Англии, – сообщил, подавшись вперед, Джек, – я слышал про одного типа, представьте себе, из гвардейской бригады. Так он разгуливал по Стрэнду в соломенной шляпе. Соломенные шляпы пристало носить торговцам рыбой, офицерам же подобает цилиндр. Его осудили в офицерской столовой, раздели и прогнали сквозь строй, отхлестав ремнями. Там были еще двое новеньких. В гвардейской бригаде их зовут «щенками». Они отказались участвовать во всеобщей потехе, и в итоге с ними произошло то же самое.
Чего-то в подобном духе я и ожидал. Но тут снова вмешался Селлон. Ему, похоже, не терпелось поскорее закончить этот разговор.
– Такие случаи происходят из-за несовершенства судебной системы. Полагаю, вам известно, что обычный полковой трибунал имеет дело лишь с унтер-офицерами и рядовыми. Самих же офицеров можно судить лишь в открытом трибунале Главного штаба. Процессы обычно вызывают большую шумиху и отрицательно сказываются на настроениях в армии. Вас, доктор, этому не учили?
–