Дзен в искусстве написания книг. Рэй Брэдбери

Музу – сравнить ее с этими мельтешащими светлыми пятнышками, с этими крошечными воздушными пузырьками, возникающими в глазах из-за мелких изъянов в хрусталике глаза или во внешней его оболочке. Мы их не замечаем годами, но стоит лишь раз обратить на них внимание, и они превращаются в невыносимое, досадное неудобство, которое отвлекает вас постоянно. Непрестанно присутствуя перед глазами, они портят все, на что падает взгляд. Когда обращаешься с этой проблемой к врачам, те дают неизбежный совет: не обращайте на них внимания, и они исчезнут. На самом деле они никуда не исчезают; они остаются на месте, просто мы их не видим, потому что сосредотачиваем внимание на том, что лежит за ними – на окружающем мире и его вечно меняющихся объектах, как, собственно, и следует поступать.

      Так же и с нашей Музой. Если сосредоточить внимание не на ней, а за ней, она никуда не девается, но не мешает тебе смотреть.

      Я утверждаю, что для того, чтобы удержать Музу, перво-наперво следует предложить ей угощение. Как накормить что-то такое, чего еще нет, объяснить сложновато. Но мы живем в окружении парадоксов. От еще одного парадокса хуже не станет.

      Все очень просто. Всю жизнь, потребляя пищу и воду, мы строим новые клетки, мы растем, мы становимся больше и крепче. То, чего не было прежде, появляется и существует. Это неочевидный процесс. Его результаты заметны лишь по прошествии времени. Мы знаем, что процесс идет, но не знаем, как именно и почему.

      Точно так же всю жизнь мы вбираем в себя звуки, зрелища, запахи, вкусы и осязаемые текстуры – людей, животных, пейзажей, событий, великих и малых. Мы вбираем в себя впечатления и переживания, и наш отклик на них. У нас в подсознании копится не только фактическая, но и реактивная информация, связанная с нашей реакцией на то или иное событие в жизни.

      Это и есть та пища, на которой растет и крепчает Муза. Это наша кладовая, наш архив, куда мы должны возвращаться по сто раз на дню в бодрствующем состоянии, чтобы сверить реальность с воспоминаниями, и во сне – чтобы сверить воспоминания с воспоминаниями, то есть – призрака с призраком, с тем, чтобы изгнать этих бесов, если необходимо.

      То, что для всех и каждого, – подсознание, для писателей становится Музой, в его творческом аспекте. Это два разных названия для одного и того же понятия. И, независимо от того, как мы его называем, в нем заключается суть личности, которую мы так превозносим, возвеличиваем и всячески славословим в демократическом обществе. Это материал, из которого складывается оригинальность. Поскольку один человек отличается от другого именно суммой накопленного им опыта, суммой переживаний – и отложившихся в голове, и забытых. Поэтому даже похожие события каждый из нас видит совершенно по-разному. Кто-то раньше впервые сталкивается со смертью, а кто-то позже. Кто-то сразу встречает любовь, кто-то ждет дольше. Два свидетеля одной и той же аварии, как мы знаем, расскажут о ней совершенно по-своему, каждый – на собственном языке, непонятном другому. В мире не сто элементов, а два миллиарда. И все они проявляют разные свойства.

      Каждый человек интересен и оригинален, даже самый тупой и недалекий. Если правильно к нему