канут орды иллюзий в глуши,
растворятся в объятьях больших,
как мгновенный бессмысленный пшик,
вспы-шка…
золотое
небо над Москвою золотое —
солнцем подмигнул седой декабрь.
город – угловатый динозавр
кости-арматуру греет, стоя
в золоте… течёт машинок бисер,
в золоте – бегут людей букашки,
в золоте – искрится снег вчерашний,
и сегодняшний искристость дня повысил.
в золоте – деревья тянут руки
к небу – кружевную сущность пальцев.
с лёгкостью, наивный след скитальцев,
в дымке золотой теряю звуки…
в дымке золотой – нет больше речи,
в дымке золотой – тепло и зыбко,
в дымке золотой родится вечер,
позолоты след – замрёт улыбка…
птица
ноябрь включает «совсем одиноко»,
и около окон нервирую око
прохожим, вручая тоски силуэт.
плывёт по течению жизни пиро́га,
ползут, как моллюски, дни вяло, безного.
и кажется, будто осенняя тога
купирует радость и внутренний свет.
и кажется, будто живётся убого,
и кажется бедностью скомканность слога,
и хочется, будто любви, но берлога
квартиры пуста, будто тысячу лет.
нет…
всё кажется, грезится, чудится, мнится.
черны оголённые веток ресницы,
распахнуты улиц стальные страницы,
и вычерчен тонко их стройный корсет.
для взмаха души – ослепительной птицы,
природа обязана вновь обнулиться,
чтоб небо-индиго всем трепетом ситца
свершилось, как тайный обряд и обет.
печаль человечья – подобье налога,
печаль не на вечно, пуста и полога,
она посвербит под лопаткой немного,
растает под прелой листвой даже след
её пребыванья. до дрожи любовно
мгновения счастья легки и подробны —
лежат на ладонях вселикого Бога…
не бойся принять этот ласковый свет…
пускай он случится…
пускай он продлится…
пускай он искрится…
во всём…
наблюдатель
ваше счастье цветёт тёплым шаром в моей уязвимой груди.
будут разные хлопоты, труд, достиженья и дети,
впереди много спорного – тяжести, но и любви,
предстоит совершить столько, столько!!! на этом отъявленном свете…
и морщинки смеются от счастья по краешкам глаз
в перспективе грядущей, со временем вытканной зрелости.
в вас так много прекрасного, много волшебного в вас.
люди – брызги тепла, люди – редкие драгоценности.
жизнь течёт, улыбается, хмурится, но не закроется луч,
и рассветные персики с пухом небесного флёра
уплетаете радостно, свет переливист, могуч,
защищает от разного рода нелепого сора.
пусть проносится вихрем бурлящим событий гурьба,
к