– Я могу расценивать твоё молчание, как ответ? – низкий хриплый голос выдёргивает из короткого забытья. Сейчас мне больше всего на свете хочется исчезнуть. Погрузиться в безумный сумбур своего подсознания и остаться там навечно. Совершенно не важно, что будут делать с твоей оболочкой, если тебя в ней нет…
Чудовище придвигается ближе, забирает из моих заледенелых почти бездвижных пальцев фужер с едва тронутым вином. С каждой секундой его прикосновения становятся всё навязчивее, наглее, а дыхание прерывистым – он точно возбуждается. Хочет меня.
– Не молчи, девочка, – тяжёлый шёпот пронзает грудную клетку будто гарпун, брошенный с нескольких десятков метров. – Знаешь, в наше время невинность довольно дорогой и дефицитный товар.
Я боюсь этого шёпота. Боюсь пошевелиться.
– Разумеется, ты могла бы лишиться её с каким-нибудь сопливым мудаком, который кинул бы тебя через пару месяцев с разбитым сердечком. Я же могу дать тебе гораздо больше, чем то, что ты уже получила. Это более чем выгодная сделка, Лера. Как считаешь?
Перед мысленным взором вдруг возникает картинка – лицо матери в луже крови, с безжизненным остекленевшим взглядом, смотрящим в пустоту. Я закрываю глаза пытаясь унять нарастающую дрожь, шум в ушах и бешеное сердцебиение. Вновь пытаюсь научиться дышать. А она всё продолжает смотреть на меня – холодная, неживая… пугающая до смерти. Я видела этот образ лишь секунду. Мгновение. Очень давно. Слишком давно, чтобы он так сильно запечатлелся в памяти, и всё же этого оказалось достаточно. Этот взгляд и по сей день преследует меня в ночных кошмарах.
Чудовище снова что-то говорит… или спрашивает. Вижу, как двигаются его тонкие губы на грубом лице, но не могу разобрать.
– … и бояться меня не стоит.
– Хорошо… – произношу почти шёпотом, неуверенная, что меня вообще можно расслышать.
– Поднимись, – он помогает мне встать с дивана.
Горячие тяжёлые руки проходятся по спине, затем переходят на живот, грудь. Он расстёгивает пуговицы на моей блузке. Медленно. Неторопливо. Гипнотизирует пристальным взглядом чёрных глаз. И лишь тяжёлое дыхание выдаёт истинные чувства и намерения моего мучителя – он хочет моей крови, хочет разорвать меня на кусочки, пожрать, как кровожадный хищник.
Прикосновения к обнажённой коже вызывают россыпь мурашек. Парой резких движений монстр вытаскивает блузку из-за пояса юбки, снимает её с меня. Окидывает затуманенным похотью взглядом мою грудь, затем возвращается к лицу, а именно к губам. Через мгновение они оказываются в плену, терзаемые грубыми и горькими поцелуями. Ещё через мгновение нежная кожа раздражается и зудит от соприкосновения с жёсткой щетиной.
– Идём… – чудовище ненадолго разрывает поцелуй, тянет следом за собой в соседнюю комнату. В ней царит полумрак. Почти ничего не видно, кроме очертаний огромной двуспальной кровати в тусклом