Самое страшное осознавать, что с тобой не всё в порядке и быть абсолютно беспомощной перед этой проблемой. По правде, временами я безумно боюсь оставаться наедине с тем, что находится у меня внутри.
Некоторое время сижу на кровати. Отрешённый взгляд блуждает по комнате, предметам мебели и всё вокруг внушает то самое ощущение, будто нахожусь на чужой территории, в чужой постели, в чужом теле. Долгие несколько секунд я пытаюсь осознать, кто я, и осмыслить – сон закончился.
Это лишь фрагмент из прошлого, Лера…
А ты есть только здесь и сейчас.
В своей комнате в коммуналке, в своей постели и что самое важное… в своём теле.
Взгляд медленно переползает на ладони. Сжимаю и разжимаю худые пальцы, постепенно ощущая, как к конечностям возвращается чувствительность и отступает это противное состояние.
– Его больше нет, Лера… Больше нет…
Поднимаюсь с постели. Гладкий ламинат приятно холодит стопы. Иду в ванную, что находится тут же – в пределах общей площади комнаты.
Один из немногих плюсов моего жилища – это его немалые размеры. Скорее всего, когда-то здесь была просторная гостиная, но затем спустя много-много лет всё это великолепие обратилось неухоженной ветхой и поистине страшной коммуналкой. Около двадцати пяти квадратных метров позволили сделать приличный ремонт и перенести всё необходимое в черту личной жилплощади. По итогу вышло что-то вроде небольшой студии.
Горячий душ смывает остатки наваждения, а вместе с ним и липкое холодное присутствие смерти. Ощущение будто мой любимый братик всё ещё жив. Всё ещё рядом со мной. Всё ещё способен обнимать, как и раньше, дарить заботу и тепло…
Нет.
Он холоден. Пуст.
Подобен бестелесному призраку, который блуждает следом за мной не в состоянии вернуться к прежней жизни, но и обрести покой неспособный.
Глава четвёртая
Андрей (2)
1
Яр сегодня на нервах – с самого утра как с цепи сорвался. В башке пару раз мелькала мысль, что это может быть из-за той тёлки, но…
Тупее оправдания и придумать сложно.
Такие, как Ярослав Никольский, способны сохранять самообладание даже когда им в морду смотрит дуло заряженного пистолета. За годы работы на этого типа я много всякого дерьма повидал: разборки, вымогательство, подставы, пытки, убийства… Он не ссыт переть напролом даже против тех, кто сильнее его (в том или ином смысле), что уж говорить про баб. Едва ли, хоть одна и хоть когда-нибудь вызывала в нём какие-то особенные чувства.
Херня всё это…
Бабы есть бабы и задача их ясна как день.
Перестраиваюсь в другой ряд и поддаю