Пока она думала, песня закончилась, грустный голос умолк. Его заменила группа, которую Дина не очень-то понимала и совсем не чувствовала, и она приглушила звук. Через некоторое время она поняла, что никак не может сосредоточиться, мысли перескакивали с одного увлечения на другое, каждое из этих дел было по-своему интересно и важно для нее в определенное время, но ни одно из этих воспоминаний не давало ей ощущения полета…
Дина включила радио громче и попыталась вслушаться в песню, точнее, в речитатив, звучащий под музыку. Сначала она подумала, что это просто новая песня поющей питерской группы. Но песня закончилась, и радио-ведущая сообщила, что слова принадлежат Маяковскому.
Маяковский всегда был для Дины очень сложным поэтом, она никак не могла почувствовать ритм его стихов. Ей нравились его стихи для детей, а во всем, что касалось взрослой жизни, – у нее было ощущение, что она его плохо понимала. Он казался ей странным и эксцентричным. Хотя… Среди ее лицейских учителей были те, кто дал ей возможность почувствовать его иначе, обратив ее внимание на некоторые детали, которые она просто не заметила…
В голове замелькали картинки лицейской жизни…
…Это было самое начало перестройки. Одну из обычных северных школ переделали в лицей, и Дина оказалась одной из его учениц… Вокруг бурлили перемены, огромные очереди стоящих за исчезающими продуктами обывателей обдувал пронизывающий ветер северного города, в котором жила Дина. Ни один праздник не обходился без споров о политике, самые активные ратовали за походы на митинги и решительные поступки. Те, у кого не хватало сил видеть, как один за другим рушатся идеалы, начинали пить и откровенно отказывались двигаться дальше…
Но это было за стенами лицея. То, что происходило внутри, никак не вязалось с тем, что оставалось там, за его пределами. Это был первый лицей в городе, все еще было бесплатно, и о деньгах за учебу никто даже не заикался. Учителя, пришедшие в литературные, исторические, математические и другие классы, старались на все смотреть по-новому, постоянно сами что-то изучали. В воздухе витал дух свободных мыслей и романтики, которая была навеяна разговорами о пушкинском лицее.
К новоиспеченным лицеистам относились очень по-доброму, смотрели на них, как на своих союзников, а не на недорослей, которых надо все время осаживать и наставлять. Им постоянно внушали, что все они хорошие. Возможно, в глубине души не все учителя так думали, но Дина на всю жизнь усвоила: мы хорошие и талантливые. Им постоянно говорили, что они многое могут, что у них все получится, перед ними открывали новые двери, им, подросткам, говорили «Вы». С уважением и абсолютно серьезно, зная при этом, что они воспримут и сделают далеко не все, что хотелось бы учителям. Эта кажущаяся мелочь: «Вы» вместо «ты» давала огромный стимул, как и такое отношение вообще. Дина никогда не чувствовала