Эти ученые работали в разных областях знания: Дарвин занимался животными и растениями, Маркс – политической экономией, Пастер – брожениями и инфекциями. Но у них было нечто общее и это общее заключалось в том, что узнал Гераклит Темный за 480 лет (в V веке) до нашей эры. Он говорил: «Мир единый из всего не создан никем из богов и никем из людей. Он был, есть и будет вечно живым огнем, закономерно воспламеняющимся и закономерно угасающим: все движется, ничто не пребывает в покое; все течет; в один и тот же поток нельзя погрузиться дважды. Все есть и этого всего нет, потому что хотя действительно настает момент, когда оно есть, но оно тотчас же перестает быть».
Здесь, как вообще в греческой философии, было в зародыше то учение о развитии, которому были посвящены труды Дарвина, Маркса и впоследствии также и Пастера.
При такой общности направления этих великих современников интересно узнать, как они относились друг к другу.
Маркс немедленно оценил все значение учения Дарвина. Энгельс говорит, что естествознание сделалось системой материалистического познания природы благодаря трем великим открытиям: закона превращения энергии, клеточной теории и дарвиновской теории развития органического мира. И в слове над могилой Маркса Энгельс сказал, что как Дарвин нашел закон биологического развития, что Маркс объяснил историю преобразования экономических отношений. Поэтому Маркс с большим сочувствием отнесся к Дарвину и предполагал посвятить ему свой труд. Этим он привел Дарвина в немалое смущение, и в своем ответе Дарвин просил этого не делать, так как он не желает тревожить верования и убеждения своих близких.
По поводу опытов Пастера о самопроизвольном зарождении Энгельс говорил, что было бы нелепо желать принудить природу при помощи небольшого количества вонючей воды сделать в 24 часа то, на что ей потребовались тысячелетия.
Опыты Пастера в этом отношении бесполезны: тем, кто верит в возможность этого, он никогда не докажет одними этими опытами невозможность. Но они важны, ибо проливают много света на эти организмы, их жизнь, их зародыши и т. д.
С учением Маркса Пастер знаком не был.
Что касается теории развития живого существа, то в начале он относился к ней отрицательно, имея в виду, что и помимо этой теории постоянно приходится иметь дело с утверждениями о безграничных превращениях микробов. Действительно, в те времена такие солидные ученые, как Негели и Бильрот, описывали, как один и тот же микроб брожения является возбудителем самых разнообразных болезней. Пастер в то время, так же как и Кох, считал, что единственная возможность разобраться в бесконечном множестве сходных бактерий заключается в том, чтобы считать их неизменными и постоянными в своих свойствах и формах.
Впоследствии, ближе изучив бактерии, возбудителей заразных болезней, Пастер изменил свой взгляд. Он пришел к мысли об искусственном