– Извините, что я вас потревожил во время вашей семейной драмы, – немного перефразировал слова Натальи Крачковской из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», встретив на лестнице торопливо спускавшихся раскрасневшихся друзей. – Приветствую вас, баронета, – первым, вопреки этикету, поздоровался он с растерянной Иреттой. – Клейн, молодец, хорошо проводишь время, – увидев, как сильно он их смутил, пожалел обоих: – Иретта, я рад тебя видеть. Надеюсь, ты не откажешься с нами пообедать? Клейн сейчас распорядится.
Подождав, пока смущённая баронета закончит своё ответное приветствие и ненужные слова оправдания, жестом пригласил её в гостиную.
– Там сейчас тело привезут, – придержал он за локоть своего министра двора, отправившегося отдать распоряжение про накрытие стола. – Да не труп, говорю, а тело, – увидев, как дёрнулся Клейн, пояснил он. – Дай команду, чтобы в комнатку надзирателя пока уложили.
Об угрозе намечающегося мезальянса Олег был в курсе – сплетница Веда давно ему спалила Клейна, к которому особых симпатий не испытывала. Придётся, наверное, в самое ближайшее время подыскивать и Клейну баронство.
Не то чтобы Асер Дениз, так грамотно управляющий вторым егерским полком, был снобом, который не позволит своей дочери выйти замуж за простолюдина – всё же министр двора и особа, приближенная к герцогу Олегу ре Сфорцу, это не бродяжка с улицы, но зачем создавать лишние неприятности достойному офицеру?
– Я взял на себя смелость распорядиться, чтобы к столу подали водку, – увидев изумлённую реакцию герцога на поставленную в середину стола открытую стеклянную бутылку с прозрачной, как слеза, жидкостью, пояснил Клейн. – Сегодня с утра доставили ящик. Передали от Ринга и Малоса, что все ваши замечания и пожелания учли. Просят опробовать. И там ещё… – увидев, как герцог сам потянулся за бутылкой, он замолчал.
Олег, и не только в своём окружении, загульное пьянство не терпел, но пили здесь все постоянно, что называется, с младых ногтей. Правда, пили лёгкие напитки – сидр и вино, часто разбавленные. Своеобразный антисептик в условиях средневековой антисанитарии. Кальвадос оказался революцией в местной жизни и приносил баснословную прибыль. К счастью, никакой алкоголизации местного населения он не вызвал, как когда-то виски, сгубивший целые народы индейцев, или водка, едва не погубившая народы Русского Севера.
Налив одному только себе, Олег сначала водку понюхал, затем уже одним глотком выпил.
У химиков действительно получилось то, что нужно. Может, до высоких стандартов его прошлого мира и не дотягивало, но он, не будучи профессионалом в употреблении алкогольной продукции, особой разницы не почувствовал. Главное, что всякие сивушные запахи отсутствовали.
– Ух, вроде нормально, – закусив отрезанным кусочком груши, он жестом показал, чтобы Клейн налил