Отец остановился напротив разноцветной новостройки. Не обращая внимания на мелькавшие за окном пейзажи, тем не менее я знала, куда он меня привез. Этот район часто мелькал на местном телеканале. «Будущее нашего города», «агломерация научного и популярного мира», «вершина инженерной мысли», «немыслимый полет фантазии» и всякая остальная ересь. Чистые дорожки, ровные ряды тоненьких деревьев, яркие детские площадки. Новенький рай для богатеньких нашего мира. Фу. Блевануть бы на их ровный асфальт.
Никогда ещё в жизни я не стремилась казаться хуже, чем была. Перед мамой я лебезила, друзья и без этого были уверены в моей неадекватности, а учителя ставили меня в пример случайно провинившимся: «вот, смотрите, будете плохо заниматься, станете как она!» Задевало ли меня это? Вовсе нет. Я трезво оценивала свои шансы на нормальность и ни за что на свете бы не променяла такую жизнь на чью-то идеальную.
Но сегодня мне хотелось быть в сто крат хуже, чем обычно. Особенно, когда войдя в квартиру, очутилась в удушающих объятиях мачехи. Кто-нибудь! Объясните этой сумасшедшей, что я и без неё купаюсь в любви, и её внимание только раздражает. Кто-нибудь, сотрите с её лица эту дурацкую участливую улыбку. Не могла же она меня полюбить, единожды встретив в тц? Ненавижу лицемеров!
Едва вырвавшись, я показушно стёрла рукавом со щеки чужие слюни и прямо в обуви прошла внутрь. Само присутствие здесь трактовалось предательством, что уж говорить про следование правилам? Вот еще! Пусть понимают, во что вляпались. Это даже забавно.
Светлое помещение, огромные окна, новенький ремонт. Все нарочито противоположное моего привычному. Как на страницах модного журнала. А что, и жена оттуда, и дизайнер. Удобно наверно иметь возможность воплотить в реальности желанное. Ведь в наше время, увы, продается все.
С жадным любопытством поглощая окружающую обстановку, я тихо посвистывала, плохо справляясь с завистью. Пока мы ютились в полуразрушенном сарае, отец себе ни в чем не отказывал. Стоило ли винить его в этом? О да. Однозначно. Мог и нам немного отстегнуть, не обеднел бы.
В большой гостиной невероятной длины диван занимал всю стену. На противоположной стороне висел телевизор такого размера, что мог смело заменить обои. Скрывая удивление, чтобы не дай бог мои «новые родственники» принялись бы меня жалеть, я плюхнулась на диван и закинула ноги на журнальный столик. Пульт, валявшийся рядом, мгновенно оказался в моей руке и, щелкнув, отозвался ожившим экраном, а комнату заполнила веселая песенка из «Смешариков».
Справа от меня приземлился мелкий пацан, отчетливо похожий на Наташу, если бы не голубые глаза, точь-в-точь как мои, и копна ресниц их обрамлявших, и смешные ямочки на щеках. Да он был похож на меня больше, чем на родителей. И это слегка огорчало. Сложно провернуть коварный план, глядя в зеркало.