Неподвижно лишь солнце любви. Николай Фёдорович Шахмагонов

детях. У Ирины всё перепуталось в голове. Она действительно не знала, как поступить в данной ситуации. Надо было сделать как-то так, чтобы не обидеть и не огорчить детей. Не могла же она назваться их мамой. Тем более, обстоятельства переменились настолько, что она, даже если бы захотела, не смогла бы вернуться к Синеусову, потому что между ними теперь стоял Теремрин. И если говорить о чувствах, то испытывала она чувства именно к Теремрину. Что же касается Синеусова, то чувства к нему пропали, если, конечно, они были прежде, а не казалось только, что были.

      Ирина ничего не ответила на вопрос мальчика, потому что не знала, как и что ответить.

      Синеусов опомнился первым.

      – Саша, Серёжа, идите к бабушке, – сказал он ребятишкам, – я потом вам всё объясню. Это мои сыновья, – пояснил он Ирине.

      Дети продолжали стоять возле них, причём младший никак не хотел отпускать Ирину. Пришлось Синеусову ласково взять его за руку и повторить:

      – Идите к бабушке. Я скоро подойду.

      Тот, что постарше, взял за руку младшего братишку и сказал:

      – Пойдём, Сержик, пойдём, – и печально прибавил: – Это не наша мама.

      Едва дети отошли, Синеусов сказал Ирине:

      – Когда в автокатастрофе погибла моя жена, они были ещё очень маленькими. Пришлось сказать им, что мама в командировке. Поначалу это как-то прошло, но чем они становятся старше, тем чаще спрашивают, когда же она из этой командировки вернётся?

      Ирина была ошеломлена. Подобного поворота дел она никак не ожидала.

      – Почему же ты мне это всё не рассказал в Пятигорске? Я же подумала, что ты женат.

      – Хотел сказать, да не решался. Ты извини меня. Просто мне было так хорошо с тобой, что я всё оттягивал и оттягивал этот разговор. Даже на платформе пытался, было, сказать, но…

      Он замолчал, и Ирина вспомнила тот момент, когда они прощались, вспомнила его порыв, его минутную решимость, которая тогда так и не привела ни к чему.

      – Да, я была уверена, что ты женат, – повторила Ирина, – но теперь всё это уже не имеет никакого значения, – прибавила она.

      – Почему? Тебя испугало то, что у меня дети? Этого-то я и опасался, а потому тянул с объяснением.

      – Боялся, что это станет преградой для наших отношений? – спросила Ирина. – Но тогда зачем же ты? – она не договорила, но он понял, что имела она в виду.

      – Я люблю тебя, я полюбил тебя ещё там, в Пятигорске, а потом, вернувшись в Москву, понял, как ты мне дорога, как ты мне необходима. Но дети…

      – Дети здесь не причём, – возразила Ирина. – Возникли другие причины, и в этом виноват ты сам. Теперь поздно о чём-то говорить.

      – Но почему же поздно, если ты говоришь, что дети не помеха?

      – Есть другие обстоятельства. Но лучше оставим этот разговор. Ты здесь отдыхаешь? – поинтересовался она.

      – Отдыхает мама с моими детьми, а я приехал на выходные, – пояснил он и спросил в свою очередь: – А ты? Как ты здесь оказалась?

      Ирина не знала, что ответить. Эта встреча ломала все планы. Ведь не могла же она рассказать Синеусову о том, что