– Доска чертовски сексуальна, – объяснила я. – Имею в виду не форму. Есть что-то манящее в людях, которые умеют то, чего не умеешь ты.
– Не замечала, – буркнула Рита и вытянула вперед ступни в огромных кроссовках.
Через час я пристегнула крепление к ноге и с доской то ли Ромы, то ли Киры наперевес двинулась в море. Оскар шел рядом.
– Помнишь, что я тебе говорил? Спину выгибай и работай руками.
Первая же накатившая волна едва не сбила меня с ног, я расхохоталась.
– Это линия прибоя, – прокричал Оскар. – Ее надо преодолеть, как я тебя учил.
Я положила доску на воду и попыталась лечь сверху. Здесь, среди волн, доска походила на беззащитный лепесток ромашки, невесть каким ветром занесенный в море. Оскар отпускал краткие команды: на живот, держи равновесие, не топи корму, прогни спину, греби. Гребла я долго, предплечья налились тяжестью. Не так уж это просто, как выглядело с берега. Оскар подбодрил:
– Одной девчонке акула откусила руку, но она все равно стала профи. А у тебя две руки.
Через несколько минут он велел: садись. Я приподнялась на доске, подтянула ноги и… тут же оказалась под водой. Оскар помог мне вновь забраться на доску, которая норовила выпрыгнуть из-под меня и уплыть в открытое море.
– Поймать волну – это оказаться в нужном месте в нужное время и грести с нужной скоростью, – сказал Оскар тоном классического тренера из кино.
В ответ я только отплевывалась и смеялась. Вот о чем я мечтала! Свободное, дикое лето, красивые и веселые люди вокруг, а ты принадлежишь только себе – и еще – этому морю, солнцу, соленому ветру.
– Видишь первую волну? Греби! – кричал Оскар. – Греби, пока не подойдет вторая волна. На гребне поднимайся сначала на руках, а потом отталкивайся ногами и вставай.
У меня ничего не получалось. Я слишком торопилась, или опаздывала, или теряла равновесие и оказывалась в воде. Каждый раз сердце уходило в пятки. Оскар терпеливо подхватывал меня, мы обменивались торопливыми, солеными поцелуями. Его горячие щеки, шея, плечи золотились и пахли солнцем, и я подумала: этот вкус мне нравится.
– Сначала ты как бы сдерживаешься. А потом раскрепощаешься. Слушаешь свое тело. Понимаешь? – говорил он.
В нужный момент я поднялась на ноги, и доска понеслась к берегу с невероятной скоростью. Внутри разверзлась холодящая пустота, сама себе я казалась невесомой. Так вот что Оскар называл «раскрепоститься»! Мой тренер быстро пропал из виду. Передо мной – только вода, удивительно синяя, и слегка облупившийся белый нос доски, с которой мы составляли единое целое. Я слилась со стихией, парила в свободном полете, сердце обрывалось и повисало на одной тоненькой ниточке, и колотилось где-то в животе, пружинило обратно и снова падало. Берег стремительно приближался. Мне почудилось: еще секунда, и я с размаха врежусь в землю, влечу прямо в раскрытый от ужаса рот Риты… Тут я сорвалась с доски. Меня накрыло волной, потом еще одной. Море напомнило о своей непокорности