А продолжал упрямо отпираться.
Тогда житья уже не стало Муку,
И он давно покинул бы старуху,
Но ни монеты все не получал он
Из тех, что та за службу обещала.
Весь дом кошачья стая облетала,
Одну лишь дверь Ахавзи запирала.
Раз Мук ее увидел приоткрытой
И вздумал: «Может, золото лежит там?
Возьму, что причитается за службу, –
И больше дом Ахавзи мне не нужен».
Внутри и пол заставлен был, и стены
Ларцами и посудой драгоценной.
Один кувшин привлек вниманье слишком,
Мук взял его, но не заметил крышку.
Хрусталь прозрачный раскололся звонко,
До полусмерти испугав ребенка.
Прибьет старуха, только лишь вернется!
Теперь одним он бегством и спасется.
В углу невзрачные пылились туфли,
Мук их надел, ведь был совсем разутый.
И тросточку со львиной головою
Решил в побег он захватить с собою.
Мгновенно вылетает он из дома,
Несется вдоль дороги незнакомой
Из городских ворот и за вратами,
А туфли передышки все не знают.
Лишь «Тпру!» крича, добился остановки
Несчастный Мук от редкостной обновки.
Но, отдохнув, сообразил он: надо
Благодарить Аллаха за награду.
Отныне кончились его невзгоды,
Он перестал быть жалким пешеходом.
Он где угодно может оказаться,
Лишь хорошенько стоит разбежаться.
И, пожелав прибыть в соседний город,
Пошел он наниматься в скороходы.
Здесь Мука смехом встретили привычным –
Был рост для скорохода необычным.
Но карлик все просил об испытанье,
И привели его тогда к султану.
Расхохотавшись, тот велел со смехом
Готовить для придворных всех потеху.
Своих позвал он лучших скороходов,
Но странный карлик победил природу.
Ни одному из бегунов султана
(Один был настоящим великаном)
Опередить не удавалось Мука,
И не понятно было, в чем тут штука.
Стал Мук султанским личным скороходом,
Росли его награды и доходы,
Но вместе с ними злых врагов нажил он.
Придворных зависть Мука окружила.
Однажды ночью полнолунье было,
И Мук гулял. Вдруг тросточка забила
Сама собой, как козочка копытцем,
И той же ночью Муку голос снится:
«Вернись туда и захвати лопату.
Где била трость, найдешь огромный клад ты».
И правда: Мук нашел несметный клад,
И, свет не зная, был безмерно рад
И думал: щедро расточая злато,
Друзьями станет наконец богатым.
Но, чем охотней и щедрей дарил он,
Тем зависть их была непримиримей.
Султанский главный повар Ахули
Заглазно Мука бедного хулил,
Рабов начальник, грубиян Ахмед,
Кричал, что карлика хитрее нет.
И