«Кто уполномочил его на это? Идиот! Это не его дело… Пусть Чирский соблаговолит прекратить эту бессмыслицу. Мы должны смести сербов с пути и сделать это немедленно».
Бедный Чирский! Хотя он сам был настроен более решительно, он не мог угнаться за «кувырканием» своего хозяина, к тому же он хорошо помнил высказанные два года тому назад слова хозяина, требовавшего от него большей сдержанности. Теперь, подыгрывая кайзеру, вопреки своим убеждениям, он думал выполнить желание государя. Каково же было его изумление, когда он убедился, что кайзер наигрывает уже в новую дудку. Как объяснить это? По всей вероятности, опасениями кайзера, что его вновь упрекнут в слабости, или характерным для него возмущением, что пролита царственная кровь, а, может быть, и более почетным доводом – его дружбой с убитым.
Как бы то ни было, 5 июля кайзер заверял графа Гойоса, австрийского хранителя печати, что Австрия может положиться на полную поддержку Германии. «По мнению кайзера, медлить нечего… Если дело дойдет до войны между Австро-Венгрией и Россией, Австрия может быть спокойна, что Германия станет на ее сторону». Он добавил, что Россия «никоим образом не готова к войне», Германия же к ней готова была – в этом кайзер не сомневался.
В ряде спешных совещаний с военными и морскими советниками кайзером были приняты различные меры предосторожности. Между тем кайзер отбыл, как это было раньше предусмотрено, в поездку в Норвегию. Несколько дней спустя, 17 июля, Вальдерзее, старший помощник начальника Генерального штаба, донес министру иностранных дел: «Я остаюсь здесь, готовый ко всему. Мы все подготовлены».
Этот чек на предъявителя, инкассированный канцлером и выданный с полным учетом возможных последствий, резко выделяется среди прямых причин, приведших к войне. Австрия поспешила превратить этот чек в деньги, а Чирский был рад чрезмерным рвением загладить допущенную им ошибку.
В отличие от более поздних случаев решение германского Генерального штаба было принято на этот раз в спокойной, если и не в холодной, обстановке, что придает самому решению особенное значение, подчеркивая волю Германии к войне. Знаменательны также заботы, предпринятые Германией и Австрией, чтобы усыпить подозрения в неминуемом выступлении. Конрад сказал на этот счет: «Надо симулировать мирное намерение».
Не давая Австрии совета держаться в рамках разумной умеренности, германское правительство позаботилось, однако, о том, чтобы на случай войны была обеспечена поддержка Италии, Болгарии, Румынии и Турции.
Италии нельзя было позволить угадать задуманное, но Австрии было предложено подумать над наградой Италии как платой за ее помощь в случае войны.
После обеспечения Германии от удара в спину, ближайшей