Чуть более трех лет назад мой отец умудрился ввязаться в аферу с Оствальской компанией и крупно прогореть. Князь всегда был азартен, а когда ему предложили баснословные проценты по паю в новой торговой организации, поверил, как младенец. Может, свою роль сыграло то обстоятельство, что до этого он умудрился промотать в карты почти все состояние, может, что-то иное, сейчас уже не узнаешь. Для начала он вложил небольшую сумму и через месяц получил обещанное. Дальше – больше. Чем больший капитал он вкладывал, тем быстрее росло его состояние, и вскоре, ослепленный легкой наживой, князь Лурье заложил почти все, что имел, и перевел деньги на счета торговой организации.
Результат оказался плачевен. Компания просто испарилась. Как можно так быстро вывести капитал из оборота, я не знаю, но факт остается фактом, мы стали нищими. Чтобы хоть как-то исправить положение, отец взял ссуду в банке под залог имения, но, увы, опять распорядился полученными средствами неумело, вложив в очередной «дутый концерн», посуливший быструю прибыль. Грамотно распоряжаться финансами он никогда не умел, постепенно проматывая и проигрывая остатки состояния, и потому при нем наш род ожидаемо обнищал.
О том, что было дальше, даже вспоминать не хочется. Отец ходил мрачнее тучи, понимая, что теперь он не просто лишился всего, но еще и оказался должен крупную сумму. Кротким нравом князь никогда не славился, а уж в те времена вообще превратился в монстра, к которому я даже боялась подходить без дозволения.
Чтобы иметь деньги хотя бы на ежемесячную оплату долга, отцу пришлось поднять немногочисленным арендаторам ренту сначала в два, а потом и в три раза. Итог закономерен: большая часть крестьян разбежалась, остальные просто не платили. Еще и год тогда выдался неурожайным. В итоге к концу весны платить банку оказалось нечем.
На тот момент случившееся дальше мне показалось чудом – от бесчестья остаться бездомным князя спасли граф Ридейро с сыном, любезно погасив кредит, но после этого все права на наше имущество до момента полного возврата долга полностью перешли к ним. О чем между собой мужчины договаривались за закрытыми дверями, я так никогда и не узнала. Вскоре после этого памятного вечера отец скончался: сердце не выдержало потрясений.
Так и осталась я, босоногая княжна, практически на улице. Какое счастье, что матушка этого всего уже не видела! Кощунство, но в те темные для моей семьи времена я впервые порадовалась тому, что тяжелая болезнь унесла ее на пару лет раньше, чем отец затеял эту провальную аферу.
Меня приютила наша бывшая экономка, но, несмотря на всю доброту, пожилая одинокая женщина – а теперь и безработная – не могла содержать еще один рот. Впрочем, долго и не пришлось. Спустя пару дней за мной явился мой опекун. Демонстративно морщась при виде убогой обстановки чистенького деревенского домика, Тии’ран, виконт Ридейро, сунул мне практически