Путин и здоровье России. Почему вымирает народ. Игорь Гундаров

Мужчины пострадали больше, т. к. их социальная роль подверглась большей деформации, чем у женщин. В 1991–1994 гг. наибольшее увеличение смертности наблюдалось не у пожилых и стариков, а у молодых и лиц среднего поколения. К 1998 г. уровень смертности у пожилых почти вернулся к дореформенным значениям, а у молодежи сохранялся по-прежнему высоким. Вероятно, духовный генотип молодых оказался более «обнаженным» и чувствительным к нравственному повреждению, т. к. не имел защитных механизмов, наработанных старшим поколением в предшествующей жизни. Из-за этого взлет самоубийств в 1985–1994 гг., как отражение роста безысходности, отмечался максимальным у 20—29-летних мужчин, в 1,8 раза, и 25—39-летних женщин, в 1,6 раза. Среди пожилых прирост был ниже, около 1,2 раза, и отсутствовал у стариков.

      Имеется еще один важный аспект в понимании патологических процессов, не имеющий прямого отношения к стрессу. Болезнь и смерть возникают не только от влияния сильных повреждающих воздействий, но и от неспособности организма противостоять им. Причиной любого страдания всегда выступает взаимодействие между внешними силами и внутренним ответом. Один и тот же фактор риска становится опасным (или безопасным) вслед за снижением (или повышением) адаптивных возможностей человека. Известен ярчайший пример, когда в пылу научного спора И. И. Мечников выпил стакан взвеси холерных вибрионов – и не умер, даже не заболел.