Выбравшись из-за прилавка, Стрелков вышел из магазина, пристроившись вслед за одним из клиентов, и направился в рынок. Про женщину, за которой он пришел в магазин, он уже забыл и думать, все мысли его были направлены на приобретение закуски. Воровать в рынке, как казалось Петровичу, должно было быть проще, смущало только количество народа. Стрелков теперь ловко «просачивался» между снующими покупателями, нигде особенно не задерживаясь. Увидев прилавок с консервами и банками с грибами, горошком и корнишонами, он остановился. Толстая тетка, желая купить что-то из консервов замерла у прилавка, скользя внимательным взглядом по выставленной на витринах продукции. Петрович пригнулся, пролез под доской, отделяющей павильон от отдела, и схватил банку с корнишонами. В этот миг продавщица, отпускавшая женщине шпроты, двинулась в его сторону и дотронулась до чего-то плотного, но абсолютно прозрачного. Она ахнула и, вздрогнув всем телом, отпрянула, повалив коробки. В этот момент Стрелков выпустил из невидимой руки вспорхнувшую было банку и ринулся прочь. Надо сказать, что он просто-напросто испугался: ему показалось, что его заметили и теперь поймают и будут бить, а может и сдадут в милицию. Банка с грохотом разбилась о плиточный пол.
Стрелков ударился головой о доску, чем еще больше впечатлил обомлевшую продавщицу, которая услышала грохот, но не понимала его происхождения.
– Люб, Люб, ты видела? – испуганно выкатив глаза, крикнула она напарнице, чья прическа-башня, похожая на облако сладкой ваты, высилась над горами масла и сыра.
– Чего, Жень? – непонимающе уставилась та на товарку.
Стрелков выскочил в павильон и едва не налетел на отца семейства, объяснявшего что-то своей половине. Тот тыкал пальцем куда-то в витрину, зычно картавя и морща лоб. Стрелков попытался затормозить, чтобы не задеть его тучный круп, но не удержался и со всего размаха врезался в эту огромную творожистую массу. Сбить с ног почтенного господина не представляло никакой возможности, но изрядно потревоженный, гигант так