Ведерко быстро огляделся, кивнул, как-то по-особенному, шеей, двум проходившим мимо но-пасаранкам, достал платок размером с простыню и размашисто вытер пот, в изобилии смочивший мясистую шею и лоб.
– Пить есть? – вместо приветствия спросил он Комарова.
– Квас, – протянул Костя полуторалитровую пластиковую бутыль, – Анна Васильевна делала.
Капитан дрожащей рукой схватил бутыль, открутил пробку и, запрокинув голову, вставил горлышко бутылки в рот. С восхищением наблюдал Комаров, как уровень кваса в бутылке ровно и постепенно понижается. Ведерко не сделал ни единого глотка, квас сам, громко, утробно булькая, влился в необъятное нутро капитана.
– Хороший квас, – похвалил начальник, – просто вырви глаз, а не квас. На чем настаиваете? На хмелю или изюме?
– Да откуда мне знать-то? – пожал плечами Костик, – я же сказал, что Анна Васильевна делает.
– А, точно, – звонко шлепнул себя по лбу капитан, – я тогда к ней подъеду. А к тебе – по делу. Беда пришла к нам в дом.
С появлением Ведерко небольшой кабинет Комарова стал совсем маленьким. Горячий, прокаленный воздух, смешанный с ароматом свежескошенной травы, нагрелся еще больше, аромат травы совсем забил запах ядреного пота, чеснока и сапог.
«Почему сапог? – думал Костя, глядя как Ведерко разворачивает тряпочку с лекарством от стресса перед трудным разговором. – Капитан в ботинках, почему же пахнет настоящими кирзовыми солдатскими сапогами?»
Пока он раздумывал над парадоксальностью своих ощущений, Ведерко доел добрый ломоть сала, аккуратно завернул остатки и смахнул со стола кристаллики соли.
– В общем так. Ты слыхал, что на таможне опять карантин объявили?
Небольшой таможенный пост, стоящий на границе Казахстана и России, находился совсем недалеко от совхоза имени Но-Пасарана и доставлял местным властям массу беспокойства. Почему-то все нарушители, обходящие пост, любили обходить его именно по подведомственной Комарову территории. Костя недавно приехал в Но-Пасаран, но уже устал бороться с односельчанами. Почти еженедельно в участок вваливались возбужденные плотные таможенники и жаловались Комарову на похищенные шлагбаумы, щедро расставленные на лесных тропах и на приграничные столбики, словно уходящие под землю.
Костя знал о страсти односельчан ко всему полосатому и длинному. Пограничные столбики но-пасаранцы обычно волокли на картофельные делянки – они очень живописно и строго отделяли их делянки от соседских. А шлагбаумы очень кстати приходились в коровниках – но-пасаранкам нравилось ранним свежим утром выпускать своих буренок не дедовским способом – убирая кривой дрын, лежащий на двух перекладинах, а цивилизованно – с помощью