Дивился купец персидский на то, как быстро освоил Глеб игру. А тот и впрямь через седмицу уже стал обыгрывать купца. Почтенный торговец звал молодца к себе в помощники, говорил, что стар уже, а сыновей не послал ему Аллах. Лишь две дочери были у купца, и любую из них предлагал он в жены Глебу. Молодец лишь посмеивался на эти слова: уж жениться-то ему сейчас и вовсе без надобности было.
Подошло к концу плавание, и берег Великой Бхараты, страны сказочных чудес, показался вдали. Вскоре корабль бросил якорь в маджапурской гавани.
Маджапур потряс Глеба своим древним величием, все в нем было: прекрасные храмы и дворцы магараджей, дивные статуи языческих богов, роскошно убранные драгоценными каменьями. Дивился молодец и тому, что ходят свободно обычные коровы, почитаемые индусами как священные животные. А вот величественные слоны бревна таскают, словно простая тягловая скотина.
Довелось Глебу и самому прокатиться на слоне. Дух захватило у него, когда гигант, на спину коего молодец взобрался, встал в полный рост и с гордой тяжеловесной грацией двинулся вперед. Погонщик слона объяснил Глебу, как добродушны эти большие звери. Раскрывши рот, слушал русич байки прожаренного солнцем погонщика о силе, мудрости и верности слонов. Дивно показалось Глебу, что почитают индусы слона воплощением бога мудрости Ганеши.
Решил молодец подольше задержаться в Индии, тепло распрощался со своим попутчиком, купцом персидским, пожелав ему удачи. Глебу хотелось побольше узнать о загадочной волшебной стране, куда завело его неуемное любопытство. Жилье он сыскал себе опять же у купца, старинного друга своего попутчика. И через месяц уже сносно мог даровитый молодец изъясняться со своим хозяином, почтенным господином Раджанандой, на его языке.
Целыми днями бродил Глеб по улицам Маджапура под палящим солнцем. Останавливался поглазеть на факира с камышовой дудочкой, который заставлял своей заунывной игрой танцевать страшную ядовитую кобру. Пробовал незнакомые кушанья и необычные сладости. Дивился на крупные, остро пахнущие цветы. Одежда индусов забавляла Глеба: ему странным казалось их умение просто заворачиваться в кусок ткани. Женская одежда называлась сари, а мужская – дхоти, хотя разница была лишь в длине потребного куска ткани.
А еще дюже нравились ему смуглые черноволосые индийские девицы и женщины. Ходили закутанные в тончайшие шелка красавицы, плавно покачивая бедрами и позванивая браслетами, коими украшали они и руки и ноги. Более всего пленился молодец юной уличной плясуньей. Не мог он глаз от нее оторвать, когда она танцевала в пестрых блестящих одеждах под мерный, завораживающий перестук барабанов-мриданг, на которых играл старик в