– То-то и оно, кто-то из офицеров прикрывает этих осужденных и делает это так грамотно, что даже начальник спецчасти об этом не догадывается.
– Так может он заодно с ними, ты же недавно вступил в должность и не знаешь всего, что там творится. Хорошо Семеныч, агент запишется к тебе на прием, но только все должно остаться между нами и еще один уговор, без моего разрешения больше его не привлекать. Я дорожу своими людьми.
– Тезка, мог бы и не говорить об этом. Все, дорогой, спасибо за помощь, будь уверен, в долгу не останусь. Я спешу, мне еще надо в управление съездить.
На следующий день Портников принял у себя человека, который числился агентом КГБ и каждый месяц отчитывался перед Кашаповым о состоянии дел в колонии, вернее о неблагонадежных заключенных, состоящих на заметке КГБ, а также работников администрации, позволяющих себе излишества в своей работе. В принципе, агент подтвердил догадку Портникова, так как один заключенный действительно исчез, среди заключенных прошелся слух, что его отправили на больничку, но на самом деле агент выяснил, что учетная «карточка» по-прежнему работает на него. Он посоветовал Портникову проверить личный состав и сделать сверку по личным делам, если «разница» обнаружится, значит, таких осужденных кто-то прикрывает.
Кроме всего прочего, полковник нашел еще одну зацепку для проверки двух начальников служб. Как правило, в колонии кроме работающих осужденных и отлынивающих от производства блатных, существовала еще одна «власть» – актив. Приспособившиеся жить под крылышком начальства, заключенные не гнушались ни чем, лишь бы администрация не тревожила их и не мешала заниматься делами, приносящими проворовавшимся офицерам хорошую прибыль. По определению заключенных эти приспособленцы считались «красной мастью», а так называемые «черные» противодействовали администрации колонии. Заключенные, наблюдая за беспределом со стороны актива, ничего не могли поделать, так как за малейшее проявление недовольства начинался жесткий прессинг, начиная с водворения в изолятор и заканчивая осуждением некоторых лиц на тюремный режим.
После провозглашения в колонии «демократии», Портников почувствовал, что подбирается к законспирированной группе, и офицеры, недавно правящие колонией втайне от начальника, заволновались.
Потому и не хватало Портникову времени для решения всех проблем, и задерживался он в последнее время исключительно для раскручивания преступлений двух офицеров. Он все-таки получил от агента дополнительные сведения и докопался до истины: в колонию прибывал осужденный за преступление экономического характера. Начальник оперчасти, ознакомившись с его личным делом, сразу же проводил с ним «доверительную» беседу, а затем направлял выше по инстанции к начальнику РиОР. Бубенцов без обиняков предлагал осужденному сделку, его родственники должны передать майору крупную