Небо сияло чудными, бирюзовыми красками. Веял лёгкий бриз. И тот манил за собой. И просто радовал приятно. Хозяин свалки и боксов Джонсон Одуру лихо подошёл к собаке. И тут же мило ухмыльнулся. Глаза округлил. Он, склонившись, погладил любимого питомца. Тот лихо завертелся. И круто завилял тонким острым хвостом. Пёс Тыкила вытянулся в струнку. Глаза сияли. Язык розовый, слизкий висел на нижней губе. И тот слегка дрожал.
– Уууууууууууу, – завыл пёс.
– Сейчас малыш… Я угощу тебя… Ты дождался угощения… Ты заслужил… Мой друг… Хаахахаааа…, – сказал он.
– Ууууууууууууу…
Джонсон лихо перевернул мешок. И тут же сухой корм насыпался с горкой в стальную миску. Пёс Тыкила тут же жадно угостился ароматной едой. И слегка защёлкал мощной пастью. Глаза округлил. И слегка зафыркал. Он показал свою мощь. Мышцы игрались в ясном озарении. Джонсон выпрямил спину. И чутко осмотрелся. Кругом на расстоянии ста метров находились подержанные автомобили. Некоторые из них ещё стояли на колёсах. Многие тачки просто битые в хлам. Джонсон слегка ухмыльнулся. Глаза прищурил. И слегка оправил на голове свою отменную ковбойскую шляпу. Мысли томили разум. «Это мой дом… Мне здесь нравиться… И Тыкила рядом… Это тоже его дом… Сейчас начнётся шоу… И пора делать ставки…», – подумал он. Джонсон чутко глянул на своего родного пса. И диковато ухмыльнулся. Тот живо подал свой обед. И по виду ни с кем не хотел делиться. Джонсон чуть кивнул головой. И тут же пошёл вперёд по грунтовой дорожке. И дышал ровно. И ощущал полную свободу. Джонсон Одуру теперь владел большим спортивным хозяйством. И являлся организатором неофициальных боксёрских турниров. Здесь ставки порой поднималась даже до миллиона долларов. И кто – то зарабатывает весьма неплохо. Бои устраивает Джонсон. Он договаривается с бойцами. И лично ведёт переговоры о сделке. И он устанавливает гонорары участникам состязаний. В его кабинете стенки просто увешаны фотографиями, на которых красуются победители. А ещё те, кого сильно отправили в нокаут. Там же изображён и сам Джонсон. Как правило, он лично поднимает руку победителя вверх. И по-свойски чествует мастера нокаута. Он и сам не прочь побоксировать. И порой выходит на ринг. И там уже показывает себя во всей красе. Он уложил здесь старину Боба Харли. Тот рослый и широкий. Руки как бетонные столбы. Голова массивная. И лик слегка буйный, как у папы Карло,