Кулаков, отбывших наказание и осевших в г. Москве и районах области, учтено 7869 человек.
Имеющийся материал дает основание отнести из этой группы к 1-й категории 2000 чел. и ко 2-й категории – 5869 чел.
Комиссию просим утвердить в составе тт. Реденс – Нач. Управления НКВД по М.О., Маслов – Зам. прокурора Московской области, Хрущев Н. С. – Секретаря МГ и МГК с правом, в необходимых случаях, замены т. Волковым А. А. – вторым секретарем Московского Горкома.
Секретарь МК ВКП(б) Н. Хрущев».
Обратите внимание на два момента. Суды из начальника НКВД, прокурора и секретаря обкома назывались «особой тройкой», «чрезвычайной тройкой» или просто «тройкой». А Хрущев, предлагая персонально членов тройки, называет ее почему-то «комиссией». Почему?
Потому, что на момент просьбы Хрущева о репрессиях Политбюро и Сталин еще не приняли о них решения, еще не согласились с ними и, соответственно, не дали названия репрессивному органу, – Сталин все еще думал. И приказ НКВД о начале репрессий и о том, как и кому их проводить и как назвать этот суд, появился только через 20 дней после того, как Хрущев запросил себе право убить первых 8500 человек.
Второе, репрессиям подлежали не только уголовники и кулаки, но и члены повстанческих, антисоветских и националистических организаций, члены не прекративших антисоветскую деятельность партий и белогвардейских объединений, члены политических банд, каратели и т. д. А Хрущев просит только из первых двух отрядов «пятой колонны» – кулаков и уголовников – расстрелять 8,5 тысячи. А 30 июля 1937 года ему было разрешено расстрелять всего 5 тысяч членов «пятой колонны» всех категорий, а выслать 30 тысяч. Оцените кровожадность Хрущева и страх его перед свободными выборами, вводимыми Сталиным в «Сталинскую» Конституцию СССР. Хрущев ведь и потом просил и просил увеличить по Москве и Московской области лимиты на расстрелы и, в конце концов, расстрелял-таки 8500 человек.
А вот и сподвижник Хрущева А. И. Микоян, который уверял китайских коммунистов, что если бы он выступил против репрессий, то Сталин его тут же бы расстрелял, поэтому честный Микоян должен был молчать. Нет, не молчал Анастас Иванович, баллотировавшийся тогда в Верховный Совет СССР в Армении, наоборот – кричал:
«ЦК ВКП(б) т. Сталину, Наркомвнудел т. Ежову.
…Для действительной очистки Армении просим разрешить дополнительно расстрелять 700 человек из дашнаков и прочих антисоветских элементов. Разрешение, данное на 500 человек первой категории, уже исчерпывается.
Микоян, Маленков, Литвин».
Еще раз зададим себе вопрос. И Хрущев, и Микоян, и Маленков, и сотни их коллег по партии не могли не сознавать, что, клевеща на Сталина, они становятся подлецами в крайней степени, такими подлецами, что им не только честным людям, но и самим себе должно было бы быть стыдно в глаза смотреть. Но они на это пошли. Почему?
У хрущевцев и дегенератов на этот вопрос есть стандартный ответ: потому,