Дочерей царя устроили в двух комнатах юго-западного ризалита буквально «по-походному». Великая княгиня Ольга Николаевна вспоминала: «Для нас устроили наспех ночлег: Мэри и мне у Мама на стульях. Ночью Папа на мгновение вошел к нам, заключил Мама в свои объятья и разговаривал с ней взволнованным и хриплым голосом. Он был необычайно бледен. Вокруг меня шептали: „Пришел Император, достойный трона“. Я чувствовала, что произошло что-то значительное, и с почтением смотрела на отца»[154].
Вспоминала эту ночь и императрица Александра Федоровна: «Боже, что за день! Каким памятным останется он на всю жизнь! Я была совсем без сил, не могла есть, не могла спать; лишь совсем поздно, после того как Николай успокоил меня, сказав, что все тихо, я легла и спала, окруженная детьми, которые тоже провели эту ночь как бы на бивуаках. Три раза в течение ночи Николай приходил ко мне сообщить, что приводят одного арестованного за другим и что теперь открывается, что все это – тот самый заговор, о котором нам писал Дибич. В 3 часа Милорадович скончался»[155].
И действительно, всю ночь Николай I, в парадном мундире, в шарфе и ленте, сам принимал участие в первых допросах. Это тоже было частью «царской работы», поскольку в Зимний дворец начали привозить первых арестованных офицеров. Некоторые из офицеров явились сами.
Уже первые допросы красноречиво показали, что события 14 декабря имели и глубокие корни, и обстоятельно спланированные намерения. Николай I вспоминал: «Когда я пришел домой, комнаты мои похожи были на Главную квартиру в походное время. Донесения от князя Васильчикова и от Бенкендорфа одно за другим ко мне приходили. Везде сбирали разбежавшихся солдат Гренадерского полка и часть Московских. Но важнее было арестовать предводительствовавших офицеров и других лиц… приведен был Бестужев Московского полка, и от него уже узнали мы, что князь Трубецкой был назначен предводительствовать мятежом. Генерал-адъютанту графу Толю поручил я снимать допрос и записывать показания приводимых, что он исполнял, сидя на софе пред столиком, там, где теперь у наследника висит портрет императора Александра… Покуда он отправился за ним, принесли отобранные знамена у Лейб-гвардии Московских, Лейб-гвардии гренадер и Гвардейского экипажа, и вскоре потом собранные и обезоруженные пленные под конвоем Лейб-гвардии Семеновского полка и эскадрона Конной гвардии проведены в крепость.
Кабинет-спальня Николая I в Зимнем дворце
…Кажется мне, тогда же арестован и привезен ко мне Рылеев. В эту же ночь объяснилось, что многие из офицеров Кавалергардского полка, бывшие накануне в строю и даже усердно исполнявшие свой долг, были в заговоре; имена их известны по делу; их одного за другим арестовали и привозили, равно многих офицеров Гвардейского экипажа.
В этих привозах, тяжелых свиданиях и допросах