Неожиданно дверь хижины отворилась, и на пороге появилась свежая, как заря, девушка в простом крестьянском платье. Увидев незнакомых людей, она смутилась и отступила к дверям.
– Ой, Поля, ты не один… – Голос ее был чист, как горный ручей.
– Ничего, Лизанька, – успокоил ее старик, – эти люди отогреются и уйдут. Ты что-то хотела?
– Вот, Поленька, я ложку серебряную принесла, сделай мне браслетку с тем синим камушком!
– Сделаю, родная. Обожди маленько.
– Я попозже зайду. – Она метнулась к двери, встретив жесткий взгляд Бориса.
– Постой, постой, девочка! – резво поднялся Аристархов. – Не бойся, посиди здесь.
– А камушки дашь посмотреть?
– Иди сюда. – Он усадил ее в уголок и высыпал из лукошка блестящие разноцветные камушки.
Она по-детски захлопала в ладоши и засмеялась.
– Так и живете? – неприятно усмехнувшись, спросил Алымов. – Там, в городе, настоящая бойня, кровь, смерть, а у вас здесь рай, искусство, девушки красивые ходят…
– Оставьте девушку в покое! – резко проговорил старик и добавил тише: – Вы что, не поняли, что она блаженная? Они с матерью живут тут недалеко… после того как их выгнали из имения.
– Знакомое дело, – процедил Борис, – простите, мы не поняли. Разучились, знаете ли, за последнее время в девушках разбираться.
Они помолчали.
– Однако, – начал Борис, – вы не боитесь отпускать ее одну? Времена сейчас страшные…
– У кого поднимется рука обидеть блаженную? – высокопарно начал Аристархов, но Борис перебил его, вскочив на ноги:
– Господин художник, очнитесь! Перестаньте витать в эмпиреях! На дворе двадцатый год! Посадите ее под замок, хотя бы на то время, пока шляются здесь всякие красно-зеленые. Она слишком красива…
– Я понял, – пробормотал Аристархов.
– Вряд ли, – пожал плечами Борис, – но я вам советую быть более осторожным.
– Что вы собираетесь делать дальше? – спросил Аристархов.
– Спасаться, – вздохнул Борис, – нам нужна лодка.
– Вряд ли на лодке вы доберетесь до Керчи, – возразил старый художник.
– Но пеший путь на Туапсе был отрезан красными еще рано утром. – Борис вспомнил слова Саенко, чтобы они с Алымовым пробирались на французский миноносец «Сюркуф», и повторил: – Нам очень нужна лодка.
– Когда стемнеет, я провожу вас на берег и укажу рыбачью лодку, – пообещал Аристархов, – это все, что я могу для вас сделать.
– Вы уже и так много сделали – спасли нам жизнь, дали отогреться…
Аристархов махнул рукой и отошел к Лизаньке.
Миноносец «Сюркуф» стоял на рейде в прямой видимости берега, поэтому его командир капитан Жиро очень нервничал. Остальные корабли союзников ушли в Крым, но таинственный пассажир «Сюркуфа» просил еще немного подождать. Жиро не стал бы так рисковать, но этот русский