На этот раз оба собеседника притихли надолго.
– Столько Оуни в одном месте, так странно. – Наконец нарушил молчание Аиа.
– И зачем так много камня? – Удивлялась Ёу.
– Это все каменные укрытия от непогоды. Это тут всегда тепло, но в мире много мест, где подолгу холодно, морозы и снега. – И он вспомнил их зимнюю поездку в Москву: ночной город весь в огнях искусственного освещения, небольшой морозный ветерок приятно холодит грудь под распахнутой дубленкой, молодой снег крупными хлопьями плавно спускается с черного неба, а вокруг особая снежная тишина; редкая машина поднимает снежное облако, и оно искрится в свете фонарей, переливается тысячью алмазных брызг, пока вновь не ляжет на землю мягким кристалоновым платьем.
На Стива накатила волна изумления и восхищения, так что мурашки побежали по спине. Он понял, что это его собеседники излучают такие эмоции.
– Это прекрасно! – нежным голосом подумала Ёу. – Если бы не срочное дело, то можно было бы продолжить наше общение, оно весьма полезно.
Стив обратил внимание, что завтрак уже закончился. Он даже не заметил, когда насытился и перестал жевать. Если бы его спросили, что он ел, то он бы не смог ответить, настолько его заняло ментальное общение.
– У вас тоже бывают срочные дела? – В свою очередь удивился Стив.
– Дела спасения часто бывают довольно срочными. – Пояснил Аиа, убирая корзину за куст. – Вот, к примеру, твой случай был очень срочным, если бы я промедлил, мы бы сейчас не разговаривали. Мне пришлось твое сердце запускать.
– И что же срочного происходит сейчас?
– Наша знакомая кошка рожает. Что-то пошло не так, она умирает. Надо поспешить. Ты пока можешь отдохнуть.
– Можно мне с вами?
– Почему же нет?
И они скрылись в густой растительности. Стив тут же бросился за ними, чтобы не отстать. Это оказалось совсем не просто. Они двигались легко и изящно: проскакивали между лиан, перескакивали скрытые папоротником ухабы и ямы, пробегали по стволам упавших деревьев. Стив был опытным охотником, но он не привык столь стремительно продвигаться по дикому лесу. Ему все чаще приходилось затаиваться и красться. Поэтому он то и дело влетал в ямы, которые бросали его на колени, и спотыкался о земляные комья в траве, от чего кубарем катился через голову. Метров через триста он уже пожалел, что не остался на поляне. Но самолюбие и гордость не позволяли ему сдаться и повернуть назад. Прошло еще какое-то время этого марафона, и он уже с радостью плюнул бы и на гордость, и на самолюбие, но теперь он боялся, что не найдет дороги назад. Оставалось только прилагать усилия, чтобы не отстать от авангарда.
Скоро они выбрались из леса на берег реки сплошь поросший тростником. Стив заметил, как его спутники замедлили ход, а потом и вовсе остановились. Он подходил к ним сзади и не видел, что происходит в высокой траве. Скоро его взору предстала удивительная картина. На широком гнезде из сухого тростника лежала самка леопарда. Мокрая от пота шкура