– Я Оуи, а ты кто?
Мгновенно она словно очнулась и в испуге отпрянула от него, потрясенная, смущенная, напуганная силой новых ощущений. И в тот же миг глаза пациента растерянно раскрылись, зрачки расширились, и лицо исказила гримаса боли и страдания. Челюсти сжались, мышцы на руках и ногах вздулись от напряжения, спина выгнулась от мощной судороги, и из открытого рта вырвался такой дикий вопль, что люди по всей лаборатории побросали свои дела, с удивлением прислушались.
В первое мгновение, от неожиданности все замерли.
– Судороги! – Крикнула под стать пациенту Мария, и кинулась к шкафчику с лекарствами.
– Пульс 180, давление 210 на 180. – Вторила ей София.
Генри бросился на пациента, чтобы придержать его, потому что катетер чуть не вскочил из плеча парня.
– Пульс 210, давление 240 на 200. – Отчаянно вопила София.
– Уровень дофаминов слишком низкий для судорог, это боль. Адреналин зашкаливает. – Сквозь невероятные вопли докричалась Лиза до Марии, которая у шкафчика с готовыми шприцами не знала, что выбрать.
– Десять кубиков морфина. – Выкрикнула она и бросила шприц Генри.
Тот с обезьяньей ловкостью поймал его, снял зубами колпачок и, не отпуская вопящего пациента, ввел все десять через катетер. Юноша тут же обмяк, расслабился.
Мария была уже рядом, нежно сняла с лица прилипшие белые кудри. Глаза юноши смотрели в потолок полные тоски и отчаяния.
Всех колотила мелкая адреналиновая дрожь.
– Это было… ух… – Устало опустился в кресло Генри.
– Кто-нибудь мне объяснит, что это было?! – Оторвалась София от мониторов.
Мария виновато потупилась, будто это она виновница происшедшего.
В бокс ворвался Мр. Дженкинс. Поток озона обработал только его следы на полу.
– Что…что случилось? – Бросился он прямиком к пациенту. – Слава Богу, он жив. Что вы сделали? – обратился он уже к присутствующим.
– Мы только разбудили его, Мр. Дженкинс. – Развел руками Генри.
– По всей вероятности это был неясной этиологии болевой синдром. Нужно провести несколько тестов, может быть ситуация прояснится. – Отрешенно