пунктах религиозной доктрины и почувствовал, что этот метод самый безопасный для меня и очень смущает тех, против кого я его применял. Итак, постоянно практикуя метод, я наслаждался им, стал довольно искусным и смышленым в убеждении даже тех людей, которые были умнее меня, делать уступки, последствий которых даже не предполагали, запутывая трудностями, из которых они не могли выпутаться, и таким образом заполучая победы, которых не заслуживали ни я лично, ни вещь, которую я защищал. Я продолжал практиковать этот метод еще несколько лет, но постепенно оставил его, сохраная лишь привычку выражаться средствами скромного недоверия. Когда я рассказывал о чем-то спорном, я никогда не использовал слова «безусловно», «несомненно» или любые другие, которые могли придать моему суждению абсолютно утвердительный тон. Я скорее говорил, что понимаю или чувствую вещь так или иначе; или: мне кажется; или: я должен думать об этом так и так по таким вот причинам; или: я представляю это именно так; или еще: это именно так, если я не ошибаюсь. Эта привычка, по моим представлениям, была моим большим преимуществом, когда мне предоставлялась возможность прививать мои взгляды и получать согласие людей на продвижение мероприятий, которыми я занимался время от времени. А поскольку главное в любой беседе – это поучать других или учиться самому, доставлять удовольствие или убеждать в чем-либо, то я бы хотел, чтобы умные люди с благими намерениями, не уменьшали силу воздействия своих доводов при помощи безапелляционной, заумной манеры говорить. Это почти неизменно вызывает отвращение у слушателей, настраивает их недоброжелательно и, одним словом, приводит к достижению совершенно противоположных целей, в отличии от тех, для которых мы получили дар речи. Поскольку, если хотите знать, утверждающая и догматическая манера доказывать свою точку зрения может провоцировать противоречия и отвлекать внимание собеседника. Ведь вы хотите совершенствоваться и получать информацию из знаний вашего окружения и одновременно безапелляционно выражать свои мысли. Скромные, чувствительные люди, которые не любят ссор, вероятно, оставят вас наедине с вашими ложными представлениями. И, разговаривая в такой манере, вам редко придется надеяться на симпатию слушателей или на возможность убедить тех, с кем вы соревнуетесь в остроумии. Папа благоразумно говорил
[18]: «Людей нужно учить так, будто ты их не пытаешься учить. И представлять незнакомые вещи так, как забытые знания». Еще одна установка: «Однако говорить уверенно, но с мнимыми сомнениями».
И, возможно, он сопроводил эту мысль строкой, которую продолжил следующей, по моему, менее подходящей: «Ведь стремление к скромности – это стремление к здравому смыслу».
И если вы спросите, почему это менее подходящее? Я повторю эти строки: «Нескромные слова не имеют права на защиту. Ведь стремление к скромности – это стремление к здравому смыслу».
Так, разве «недостаток ума» (если человеку так не повезло, что ему его не хватает) не является некоторым извинением «недостатка
