Звонок Джаспера с просьбой изобразить его девушку на семейном торжестве в Нотумберленде пришелся как нельзя кстати. «Но ведь это можно было предвидеть», – грустно подумала Софи. Все вокруг сбивались в пары, пока она не осталась единственным человеком, не желавшим обязательств. Даже Джаспер проявлял пугающую тенденцию отказываться от походов по ночным клубам и дискотекам в пользу домашних вечеров наедине с Сержио.
Но кому нужно что-то серьезное, если можно просто получать удовольствие?
Резко поднявшись, Софи подхватила сумку и попыталась запихнуть ее на багажную полку над головой. Задача оказалась нелегкой. Толкая матерчатые бока, девушка чувствовала, как омерзительное платье задирается все выше. Более того, пальто распахнулось, открыв попутчику вид на скрипящий под давлением корсет. Раскрасневшись от смущения, она бросила взгляд на отражение мужчины в окне.
Он даже не собирался смотреть на нее, сосредоточившись на газете. Почему-то его равнодушие задело Софи больше, чем явное осуждение несколькими минутами ранее. Запахнув пальто, она снова уселась на свое место, но случайно столкнулась с ним коленями под столиком.
И замерла, когда внутри ее неожиданно прошел короткий дождь из сияющих искр.
– Простите, – пробормотала она, торопливо поджимая ноги.
Газета медленно опустилась. Софи потряхивало, даже когда она обменивалась с незнакомцем взглядами через стекло, но смотреть напрямую оказалось все равно что трогать оголенный провод. Его глаза были темно-серыми, цвета вод северных морей, обрамленными густыми темными ресницами.
– Нет проблем. Казалось бы, в вагоне первого класса можно было оставить больше места для ног, не правда ли?
Голос у него оказался низкий, с бархатной хрипотцой, такой сексуальный, что Софи полагалось бы обрадоваться перспективе провести несколько часов в его обществе. Но язвительный акцент на словах «вагон первого класса» и то, что незнакомец разглядывал ее, как гусеницу в салате от шеф-повара дорогого ресторана, начисто аннулировали его физическую привлекательность. Софи редко находила общий язык с людьми, которые смотрели на нее подобным образом.
– Согласна, – ответила девушка с аристократической самоуверенностью. – Просто возмутительно.
Затем она беззаботно – по крайней мере, ей хотелось думать, что именно так это выглядело со стороны, – подняла высокий ворот старенького френча, поудобнее устроилась на сиденье и закрыла глаза.
Кит Фицрой отложил газету. Обычно в отпуске он старался не читать репортажи из мест, где служил: черно-белые колонки текста не могли в полной мере передать бесконечность жары, песка и отчаяния. Он хотел ознакомиться с новостями мирной жизни, результатами скачек и футбольных матчей, но в результате прочел все от корки до корки в тщетной попытке не думать о девушке напротив. Но это не спасло Кита от интенсивного ощущения ее присутствия и близости.
«Нечему тут удивляться», – ядовито констатировал