Черно-белое кино (сборник). Юрий Левитанский. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Юрий Левитанский
Издательство:
Серия:
Жанр произведения: Поэзия
Год издания: 2005
isbn: 978-5-9691-0993-3
Скачать книгу
в туманной млечности.

      И на всем – обманчивый отблеск вечности.

      Но прекрасное дело – езда в незнаемое!

      За какой-то березкой, давно знакомою,

      в тишине открывается вдруг незнаемое —

      неизвестное, странное, незнакомое.

      Осторожно вглядываемся в незнакомое,

      будто видим что-то в нем незаконное.

      А оно все ширится, незнакомое,

      еще в рамки привычности не закованное.

      О, сигнал отправления! Ветер скорости.

      Вечный путь от скованности к раскованности.

      Обновление жизни. Езда в незнаемое.

      Покатилась где-то звезда в незнаемое.

      Никакой законченности и увенчанности.

      Только этот незыблемый отблеск вечности.

      Мое поколение

      И убивали, и ранили пули, что были в нас посланы.

      Были мы в юности ранними, стали от этого поздними.

      Вот и живу теперь – поздний. Лист раскрывается – поздний.

      Свет разгорается – поздний. Снег осыпается – поздний.

      Снег меня будит ночами. Войны мне снятся ночами.

      Как я их скину со счета? Две у меня за плечами.

      Были ранения ранние. Было призвание раннее.

      Трудно давалось прозрение. Поздно приходит признание.

      Я все нежней и осознанней это люблю поколение.

      Жесткое это каление. Светлое это горение.

      Сколько по свету кружили! Вплоть до победы – служили.

      После победы – служили. Лучших стихов не сложили.

      Вот и живу теперь – поздний. Лист раскрывается – поздний.

      Свет разгорается – поздний. Снег осыпается – поздний.

      Лист мой по ветру не вьется – крепкий, уже не сорвется.

      Свет мой спокойно струится – ветра уже не боится.

      Снег мой растет, нарастает – поздний, уже не растает.

      Мои возраст

      Не такой я и старый. А выходит, что старый.

      Сколько в жизни я видел? Много разного видел.

      Я дружил еще с лампой, с керосиновой, слабой.

      Был тот свет желтоватый, как птенец желторотый.

      Разбивались безбожно трехлинейные стекла.

      А достать было сложно эти хрупкие стекла.

      Нас за стекла наказывали. Нас беречь их обязывали.

      Их газетой оклеивали. Или ниткой обвязывали.

      Как давно это было! А давно ли то было?

      А когда ж электричество вдруг меня ослепило?

      А приемник детекторный? А экран звуковой?

      Самый первый, с дефектами, но уже звуковой.

      Вот настолько я старый, хоть не так уж и старый.

      Все во мне уместилось, улеглось, умостилось.

      Керосиновой лампы трехлинейные меры.

      Электронные лампы на орбите Венеры.

      Кое-что о моей внешности

      Я был в юности – вылитый Лермонтов.

      Видно, так на него походил,

      что кричали мне – Лермонтов! Лермонтов!

      на дорогах, где я проходил.

      Я был в том же, что Лермонтов, чине.

      Я усы отрастил на войне.

      Вероятно, по этой причине

      было сходство заметно вдвойне.

      Долго гнался за мной этот возглас.

      Но,