Вечера с Петром Великим. Даниил Гранин. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Даниил Гранин
Издательство:
Серия:
Жанр произведения: Историческая литература
Год издания: 2014
isbn: 978-5-227-05368-8, 978-5-227-05369-5
Скачать книгу
Серегу. Гераскин погрозил пальцем: «Не вникай, не нашего ума это дело».

      Посидев в тюрьме, Гераскин твердо усвоил, что все люди психи, у каждого свой Фантомас, у одних торчит, у других спрятан. Мир полон чудес, чудеса украшают жизнь, и не надо их разоблачать. Что касается Времени, то все как нельзя просто:

      Время, времечко идет,

      Время катится,

      Кто не пьет,

      Не…….,

      Тот спохватится.

      Любовь Молочкова к Петру удивляла и нравилась Гераскину. Хоть один достойный правитель нашелся.

      – А может, там были сведения о заграничных счетах сенаторов, – не унимался Молочков.

      – Уже тогда изловчались, – сказал Дремов.

      – Много не надо смекнуть: у нас в России деньги не спрячешь, – сказал Гераскин.

      Антон Осипович, человек практичный, поинтересовался судьбой заграничных счетов – что с ними стало?

      Вздыхая, Молочков выдавал чужие секреты. Окном в Европу стали пользоваться сразу, пристраивали капиталы в банках голландских, английских.

      Князь Голицын, князь Куракин, кое-кто из Долгоруких, более всех, конечно, Меншиков. После его смерти императрица Анна Иоанновна вместе со своим фаворитом Бироном немедля принялась выяснять, как вызволить меншиковские вклады из голландских и английских банков. Банки пояснили, что деньги могут забрать только законные наследники. Эти заграничные банки позволяют себе… Бирон пораскинул мозгами и придумал комбинацию – царским указом помиловали и вернули из Березова сына и дочь покойного князя Меншикова. Бирон принялся их обхаживать. К дочери светлейшего посватался Густав Бирон, брат фаворита, они сочетались браком и отправились в Европу за деньгами. Сын же Меншикова задержался, пришлось его припугнуть, дали ему какое-то звание, деревушку, сотню крепостных – и все заграничные капиталы Меншикова прибрали к рукам.

      Конечно, Меншиков охулки на руки не клал, но все же он был Молочкову симпатичнее этих шакалов.

      У каждого была своя стезя, каждый каким-то образом нашел ее, обрел, приладился. Самое важное в жизни, считал Серега Дремов, найти свою стезю, нашел – и все остальное приложится, не нашел – и будешь болтаться как дерьмо в проруби. Стезя – это не призвание, это дело. Гераскин жалуется – не учился, остался обалдуем, вот и держись за бублик-баранку. Так хоть держится. А он, Дремов, мечется столько лет, ни за что уцепиться не может. Актера из него не вышло, подался в режиссеры, хотел поставить «Историю города Глупова» – не дали. Сочинил пьесу о Марке Аврелии – не взяли. Перешел в театральные художники, а радости нет, годы идут без божества, без вдохновения. Должно же у него что-то быть, к чему-то он предназначен, неужели так вот и проживет, не узнав, где его талант.

      Он завидовал Молочкову. Сутулый, бледный, некрасивый человечек, сразу видно, неудачник, с диссертацией не получилось, публикаций нет – и никакой ущербности, парит, ликует в своих эмпиреях. Ведь если разобраться, у него и таланта особого нет. Только страсти. Может быть, эти страсти и есть призвание?

      Ходит Молочков в драной лыжной