Она нахмурилась, но, увидев его улыбку, рассердилась.
– Что смешного? – Голос ее прозвучал немного хрипло, выдавая волнение.
– Ты.
– Если мысль поцеловать меня кажется смешной, не поздно остановиться.
– Дорогая моя, да я просто ни о чем другом сейчас не могу думать, мне так сильно этого хочется, что нет смысла сопротивляться.
Он придвинулся ближе, касаясь ногой ее бедра, ее запах окутал его и заставил кровь стремительно бежать по сосудам.
Нейт повернул к себе ее голову и почувствовал, как мягкие волосы заструились между пальцами.
Длинные ресницы опустились, она ждала, он приблизил губы к ее губам, ощущая на лице ее частое дыхание, и наконец прижался губами к ее губам.
Ощущение было еще приятнее, чем он ожидал и помнил. По мере того как поцелуй становился все более глубоким, он начинал терять контроль над собой, особенно когда она обвила его шею руками, и он почувствовал, как она дрожит. И эта дрожь передавалась ему.
Оторвавшись от ее губ, Нейт стал покрывать поцелуями ее шею. Не встречая сопротивления, он возбуждался все больше, его рука опустилась на изгиб бедра, потом перешла на талию, поднялась выше, ее грудь поднималась и опускалась от частого дыхания. Эта женщина отвечала на его ласки, как никто. Теперь кровь уже бешено шумела у него в ушах…
Он слышал звонки телефона в приемной по ту сторону незапертой двери офиса.
Он оборвал ласки неохотно, но прежде еще раз нашел ее губы. Наконец он оторвался от нее и встал.
Ее ресницы затрепетали, она открыла глаза и вдруг сказала:
– Я рада, что мы наконец определились.
Он засмеялся. Сначала тихо, потом громче и наконец расхохотался, поблагодарив про себя судьбу, которая послала ему Саскию Блум.
Саския поправила одежду, села прямо, пригладила пальцами волосы, от чего они еще больше взлохматились. Она была очень соблазнительна.
– На сегодня у нас все?
Она улыбнулась, еще во власти приятных ощущений, выпрямилась.
Нейт, взглянув на часы, увидел, что почти четыре. У него еще оставалось много дел, но вряд ли ему теперь удастся сконцентрироваться на работе.
– Я провожу тебя до лифта.
Он протянул ей папки.
– Оставь себе.
Она взяла с дивана свою шляпу, кардиган и огромную сумку.
– Почитаешь на досуге. Если обнаружишь, что я упустила какие-то детали, не стесняйся, пиши прямо на моих заметках.
Он вдруг прижал палец к виску.
– Ты часто так делаешь, – заметила Саския, – трешь виски. Или проводишь по волосам на затылке. Может быть, и стрижешься так коротко по этой причине?
Саския села, завязывая ремешки на узких лодыжках. А он стоял, тупо глядя на ее руки, и, кажется, прикидывал, не опуститься ли на колени и не развязать только что завязанные ремешки. Чтобы отвлечься, открыл снова свое досье и нашел страницу «Отличительные особенности».
– У тебя есть татуировка? – Он оглядел ее тонкую фигуру, глазами задерживаясь на тех местах, где она могла быть. –