В прошлый раз они опоздали. Но нынче он наткнулся на одно из первых объявлений, в нем пока не было упоминания о гиацинтах, следовательно, его заказчики только разворачивали свою деятельность. Есть шанс успеть. Он должен успеть.
План действий вырисовывался быстро – редакция газеты, сыскная часть, потом – на Лютеранскую, 11, хотя он и был уверен, что там ничего не найдут, но убедиться будет нелишне. Если сделает все быстро, можно успеть на вечернюю программу в Интимном. Три пучочка гиацинтов в одни руки – объявления с таким текстом могут появиться позднее, если он не успеет. В прошлый раз не успел. В этот раз… В этот раз все может сложиться иначе. Все должно сложиться иначе.
Кто собирает гиацинты за кулисами театров?
VII
Императорский связанный чай
Он читал эту газету давно и регулярно – с 1913-го, когда на ее страницах начали появляться публикации, касающиеся расследования «дела Бейлиса». Николая Красовского, главного следователя сыскной части Киевской городской полиции, уволили с должности именно потому, что он не был согласен с версией о ритуальном характере убийства мальчика Андрея Ющинского евреем Менделем Бейлисом. Версия разваливалась на глазах, Красовский заверял прокурора, что Бейлис – не убийца, однако в дело вмешалась власть, а газеты, щедро оплачиваемые черносотенцами и ультраправыми организациями, вспыхнули обвинениями. Раздувалась идея «кровавого навета», согласно которой евреям для ритуалов потребовалась христианская кровь.
Лучшие киевские адвокаты встали на защиту несправедливо обвиняемого приказчика кирпичного завода. Красовский был уверен, что к убийству причастна киевская бандитка Вера Чеберяк. Расследование Красовского опубликовал «Кіевлянинъ». С тех пор Тарас Адамович начал более благосклонно воспринимать газету, которую ранее считал рупором монархии. В конце концов, Бейлиса оправдали, хотя почти два года – все время, пока длилось расследование, – он просидел в тюрьме.
Николай Красовский, которого Тарас Адамович частенько приглашал на наливку собственного приготовления, салютуя рюмкой, говорил:
– Дело Бейлиса – это Цусима для полиции. После такого вернуть доверие людей невозможно.
– Мы уже не полицейские, – глотнув горько-сладкого вишневого напитка, отвечал ему Тарас Адамович.
– Как знать, – продолжал Красовский, – может быть, только мы и полицейские.
Красовский подослал агентов к сводному брату Веры Чеберяк, который сознался в убийстве: оказалось, мальчик знал, что Вера была скупщицей краденого, так как часто бывал у нее дома – дружил с сыном бандитки. Кто знает – из-за детской ссоры или в шутку – Андрей сказал, что выдаст Веру Чеберяк полиции. Эти слова и стали для него роковыми. На суде пересказ частного разговора агента Красовского не сочли доказательством, а брат Чеберяк от своих слов отказался. Кажется, Веру Чеберяк так и не осудили.
Ох, уж эти Веры…
Фаэтон