И вот еще это, м.б., главное: не следует ли вернуться нашим специалистам к вопросу, дискуссии, к/отор/ая была свернута в свое время явно волевым, бюрократическим нажимом: следует ли строить такие станции близ больших городов. Например, в 30 км от Минска (заметьте и цифра-то, цифра, которая столько раз повторяется в связи с Чернобылем – 30 км зона!) Что достигается, экономится? Да один такой Чернобыль вблизи Москвы, Лен/ингра/да, Киева, Минска – страшно и вообразить – вот тут уже наэкономим!
Чтобы мы теперь ни писали, ни провозглашали – святая (а точнее, слепая) вера в надежность таких станций подорвана не менее, чем на поколение-два. И кто имеет право создавать психол/огическое/ напряжение огром/ному/ городу таким соседством?
И снова спросим себя: есть ли хоть один серьезный ученый: к/отор/ый скажет, что 100 %-я безопасность возможна в ближайшие 50 лет? Вряд ли. Так как же можно?
К вопросу этому надо возвращаться заново. Если уж гласность, то в этом должна быть предельная. Несмотря на то, что именно – в ядер/ных/ делах – особенно уютно поселяется бюрократическая триада: тайна, чудо, авторитет.
Преуменьшая размеры беды, мы лишаем сочувствия тех, кто пострадал во многих р/айон/ах. Настоящего, народного. Казенное не в счет.
13–15 мая 86 г.
Боюсь, что и энтузиазм строит/ельства/ как можно большего количества станций в районах как можно больше населенных – приходит (или придет) время повторить эти честные слова. [Теперь все мы – негодяи!]
Если не перестанут люди множить их, а бросят все усилия на то, чтобы добиться 100 %-й безопасности. Не 90, не 99 и 9 десятых, а именно 100.
Народ наш мужественно встретил общую /беду/, а для Ук- р/аины/ и Бел/оруссии/ – особенно грозную и не кратковременную (вы-то не журналисты, знаете). Но не будем обманывать себя и считать, что так было бы и второй, и в третий раз. Есть всему пределы. И если наш соврем/енник/, просвещенный, начал бы отлавливать, нас, ученых, как в Сред/ние/ века врачей – поделом! Если позволим случиться этому хотя бы еще раз. И тем более, что настроили (и строим – возле самого Минска) рядом с огромным городом.
А ведь акад/емик/ Капица[7],да и не один он, – предупреждал.
Глаза у людей в 3–5 районах, непосредственно испытавших пораж/ающее/ действие радиации – напоминают то, что помним с войны. Особенно дети. Беженство, эвакуация – прямо в масштабах, задевающих всю нацию. Беда исторического масштаба.
Вы представляете, как читать нам в печати – там, в Бел/оруссии/. Строит/ельство/ станций (такого типа) будет продолжаться неотступно – посчитали нужным заявить некот/орые/ тов/арищи/, тут же. Что это, как не бюрокр/атическое/ «наплевать», – на что? На трагедию двух народов. С холодным обещанием таких же вероятностей другим нашим республикам. А м.б., и там же – вон в 40 км от Минска заложен свой Чернобыль.
Не с этого надо бы, а с заботы о том, чтобы переоценить все и пересмотреть.
И, м.б., вспомнить, что писал и гов/орил/ об этих вещах акад/емик/ Капица – и не он один.
Что