– Так и знал… Чувствовал.
Простившись со скоморохами, Раничев и его люди отправились домой, в Обидово. В оранжевых закатных лучах блестела река, а в голубом, чуть тронутом легкими перистыми облаками небе зажигались первые звезды.
«Рыцарь, – на скаку думал Иван. – Где же тебя…
Глава 4
Апрель – май 1410 г. Великое Рязанское княжество. Девица и монашек
Не в добрый час я невод
Стал в море полоскать;
Кольцо юркнуло в воду;
Искал… но где сыскать!
…в Мариенбурге, Кенигсберге, Ливонии?»
Скорее всего, рыцарь – тевтонец, да и – очень может быть – там, в Восточной Пруссии, оказался и перстень графини Изольды. Скорее всего… По крайней мере, пока все сходится именно на этом варианте. Значит, нужно ехать. Несомненно, нужно ехать. Разыскать рыцаря – глядишь, от него и потянется ниточка…
А если не потянется? Если нацистский пфенниг оказался у него чисто случайно, и он просто не вспомнит – откуда? Такое тоже весьма вероятно. И все же – стоит ехать, другого следа нет. Процентов на девяносто – и временная дыра и перстень находятся в Восточной Пруссии, на территории Тевтонского Ордена. Надо, обязательно надо поскорее добраться туда, а там уж будет видно…
Раничев возвращался к этим своим мыслям не раз и не два за день: прежде чем пуститься в столь долгий и опасный путь, необходимо было все тщательно обдумать, причем очень конкретно – сколько людей взять с собой, кого именно – желательно бы знающих немецкий – как все организовать, кого оставить вместо себя в усадьбе – старосту Никодима Рыбу? Хеврония Охлупня, тиуна? Лукьяна-воина? Да-да, как бы организовать отъезд, это вовсе не так просто, как кажется. Нельзя отъехать тайно – не на неделю ведь и даже не на месяц. На такой срок отсутствие в вотчине боярина уж никак не скроешь. А тем и воспользуются враги – тот же Феофан. Ну положим, с ним мужики справятся, лишь бы не интриговал при князе… И там, конечно, найдутся заступники – думный дворянин Хвостин с Авраамом-дьяком – но ведь им нужно обсказать, куда да зачем едешь. Допустим, Авраам удовлетворится и самым простым объяснением, а Хвостин? Уж тот-то не так прост. Да и объяснение это нужно еще придумать… Придумать.
Иван уселся на лавку, расчесал костяным гребнем волосы и бородку, испил принесенного слугой квасу. Что б такое придумать-то?
Неслышно вошла – вплыла, словно пава – супруга Евдокся, подошла сзади, обняв Ивана, прижалась щекою. Раничев обернулся, поцеловал жену в щеку. Волосы густые по плечам рассыпаны – знала, не нравилось мужу, когда волосы под паволоки да платки прятали, – на шее ожерелье янтарное – подарок Ивана – саян алый с золотыми пуговицами. А под саяном-то больше ничего нет! И пуговицы не все застегнуты – сквозь вырез верхний грудь виднеется соблазнительно. Иван улыбнулся, кивнул на лавку – садись, мол. Боярыня молча уселась, высоко обнажив бедро, обняв мужа, принялась с жаром целовать в губы. Руки Ивана гладили нежную шелковистую кожу, быстро расстегивая золотые пуговички саяна… Ага,