Мы миновали небольшой холл и вышли во двор. Я поежилась от холода. Платье, хоть и шерстяное, совсем не защищало от вечерней прохлады. Экипаж уже ждал нас у ворот. Кучер помог мне забраться внутрь, Кимли легко вскочил следом, занял место напротив и крикнул вознице:
– Трогай!
Карета неохотно дернулась и загрохотала по камням мостовой, а я уставилась в окно, наблюдая, как остаются позади окраины Бэрси. Темные особняки с наглухо закрытыми железными ставнями окнами, мрачные дворики, глухие заборы. Дома походили на своих обитателей, замкнутых, молчаливых, нелюдимых. Жители близкого к Северу графства Сториндж видели многое, но, наученные опытом былой войны, предпочитали ни во что не вмешиваться.
Вскоре карета миновала последние городские лачуги и съехала на проселочную дорогу. Я напряженно смотрела на виднеющиеся вдали деревья. Стоунский лес. Густой, дремучий, опасный. До границы оставалось чуть меньше нескольких переходов. Если бы мне представился удобный случай…
– Даже не думайте, – словно подслушав мои мысли, лениво протянул Себастиан, поигрывая тонкими наручниками из ирвия.
Я вздрогнула, разглядывая блестящий металл, лишающий человека воли. Откуда у Кимли подобная мерзость? На территории Альянса он давно запрещен. В душе взметнулась отчаянная ненависть. Неужели Кимли посмеет заковать меня в постыдный металл?
Мне не хотелось верить в подобную извращенную жестокость. Да, Себастиан издевался надо мной, бил, морил голодом, но ирвий… О, боги, сжальтесь! Лучше смерть!
– Я не буду пытаться сбежать, – глядя на своего мучителя, тихо пообещала я. – Не нужно наручников.
– Что ж, надеюсь на ваше благоразумие, – хмыкнул Себастиан и убрал звякнувшие браслеты в мешок.
Больше мы не разговаривали. Кимли вольготно развалился на сиденье, а я забилась в угол, стараясь не шевелиться и не привлекать внимания. Отсутствие боли было непривычно, и мне до сих пор не верилось в происходящее. Чистое белье, приличное платье, удобные ботики. Я выглядела, как настоящая леди, правда, радоваться этому не спешила. Кто знает, что еще придумал ненавистный мучитель?
К утру мы миновали Уэсскую заставу и въехали в графство Келл. Нищие лачуги, озлобленные лица жителей, тощие, заморенные дети – в приграничье селились самые отчаянные бедняки и те, кому больше нечего было ждать от жизни. Сердце болезненно сжалось.
– Посмотрите на этих несчастных, леди Анна, – вкрадчиво сказал Кимли, – Когда-то у них была возможность перейти под покровительство Севера, но они гордо отказались. Видите, к чему это привело?
Я дернулась, но сумела удержать готовые сорваться с языка гневные слова. Нет. Кимли не дождется от меня очередной ошибки. Хватит и тех, что уже совершила.
Карета