Руки дрожали, но я все же поставила подпись, а потом приложила большой палец к считывающему отпечатки мерцающему кружку под текстом.
Когда я смотрела на дурацкую аббревиатуру, казалось, что заключаю сделку с самим дьяволом.
Я обратила внимание на инициалы главы организации – В.Д. Грант. Ага, это адский шеф. Рядом красовались символы языка дизаргов. Значит, мой будущий босс тоже из их числа.
Неудивительно.
– Вот и все. Я улажу вопросы по твоему обвинению, Эйрин, – насмешливо скривил губы мужчина. Он спрятал подписанные мной листы в папку и развернулся к дверям.
– Как вас хоть зовут? – спросила я вслед уходящему дизаргу, еще не понимая, в какую авантюру ввязалась.
Он на миг повернулся, глаза налились ртутью.
– Вэйл, – тихо произнес он. – Еще увидимся, – добавил на прощание и скрылся. А через пару минут вернулся охранник.
На некоторое время меня вернули в камеру. Но вскоре дверь открылась и на пороге появился охранник.
– Эйрин Дюклер, собирайте вещи. Вы свободны. Вас отвезут домой.
– У меня и вещей-то нет. Мою одежду забрали ваши… эмм… работники, – выдавила я. Странно, что меня собирались отвезти домой, а не сдать в лапы подонка дизарга сразу после освобождения.
– Тогда идемте. Одежду выдадут на пропускном пункте, – кивнул мужчина.
В доброе отношение дизарга после нашей не самой приятной беседы верилось слабо. Трудно верить работникам агентства с названием, ассоциирующимся с божеством загробного мира.
Через полчаса я сидела в салоне гростера в том же комбинезоне, в котором несколько дней назад отправилась на авантюру, едва не стоившую мне жизни. За руль сел мужчина в черной куртке, лицо его я не разглядела – на улице совсем стемнело. Но однозначно, это не Вэйл.
Авто плавно поднялось над дорогой. Я не разговаривала с водителем. Не хотелось спрашивать, кто он и откуда. Главное, что меня отпустили. А дальше как-нибудь прорвемся. По натуре я оптимистка. В конце-то концов, нет разницы, на кого отрабатывать нарушение Кодекса, на одно министерство или другое.
За окном мелькали улицы мегаполиса, освещенные яркими рекламами и голографическими вывесками. Но от их вида на душе становилось грустно.
Вскоре пафос и патетика центра сменились бедной окраиной.
Мы въехали в Восточный район – пристанище нищих и обездоленных.
По доброй воле никто не стал бы жить там, где процветала преступность, где дома жались друг к другу, уходили под землю многочисленными этажами, на узких улочках пахло отбросами – то и дело ломалась очистная система, и каждый случайно попавший в этот «мирок» рисковал не только отдать налетчикам последние ларты, но и вовсе расстаться с жизнью. В нашем районе самые высокие показатели преступности, это не раз повторяли в новостях. Но я со своим низким положением не могла претендовать на социальную квартиру хотя бы в Тройте, рабочем районе. А денег, чтобы снимать самой, не имелось.
Я