Языком мимики говорит, языком зрительных образов и памяти чувств мыслит.
Мать надевает на него пальтецо, ребенок рад, поворачивается: всем корпусом в сторону двери, выражая нетерпение, подгоняя. Мыслит картинами прогулки и воспоминанием об испытанных тогда приятных ощущениях. Младенец питает к доктору дружеские чувства, но, завидев у него в руках ложку, сразу распознает в нем врага.
Младенец понимает язык не слов, а мимики и интонации.
– Где у тебя носик?
Не понимая ни одного из этих четырех слов, он по голосу и по движению губ знает, какого от него ждут ответа.
Не умея еще говорить, он умеет вести весьма сложную беседу.
– Не тронь, – говорит мать.
Несмотря на это, он протягивает ручонку и берет запрещенный предмет, мило склоняет головку, улыбается, проверяя, не возобновит ли мать еще строже запрещение или, обезоруженная изощренным кокетством, уступит, разрешит.
Еще не сказав ни одного слова, ребенок лжет, беспардонно лжет. Желая освободиться от несимпатичной особы, он подает условный знак, грозный сигнал и, сидя на известном сосуде, взглядывает издевательски и с торжеством на окружающих. Попробуй подшутить над ним, протягивая и тут же отдергивая требуемый предмет, ребенок не всегда рассердится, подчас только обидится.
Ребенок и без слов умеет быть деспотом, приставать неотвязно, тиранить.
когда врач спрашивает, когда именно ребенок начал говорить и ходить, мать, смутившись, дает робко приблизительный ответ:
– Рано, поздно, нормально.
Она считает, что дата столь важного факта должна быть точной и что любое сомнение представит ее в дурном свете; я упоминаю об этом, чтобы показать, как непопулярна у населения мысль, что даже точное научное наблюдение лишь с трудом дает приблизительную линию развития ребенка, и как повседневно школярское желание скрыть свое незнание.
Как отличить, когда младенец вместо «ам, ан, ама» впервые сказал: «мама», а вместо «аб-ба» – «баба»? Как определить, когда слово «мама» уже тесно связано в его сознании с образом матери, и ничьим другим?
Ребенок прыгает на коленях у матери, стоит, поддерживаемый ею или сам, опершись о край сетки у кроватки; стоит какой-то момент без посторонней помощи; сделал несколько шагов по полу и много шагов в воздухе; барахтается, ползает, ходит на четвереньках; толкает перед собой стул, не теряя равновесия; четверть хождения, полухождение, три четверти хождения, прежде чем наконец начнет ходить. Да и тут – и вчера, и всю неделю ходил, а опять не умеет. Чуть устал, пропало вдохновение. Упал и перепугался, боится, двухнедельная пауза…
Головка, бессильно опущенная на плечо матери, – еще не доказательство тяжелой болезни, так бывает при всяком недомогания.
Ребенок в любом своем новом движении подобен пианисту, которому нужны хорошее самочувствие и душевный покой, чтобы