Цикл сборов приближался. Нужно было достать из шкафа форму, проверить ее, отутюжить как следует. Сейвен вздохнул и посмотрел на тускло блестящий возле двери запал. Металлическое нутро комнаты растушевывало оружие, оставляя лишь силуэт – темный контур на гладкой стене. «Если отсюда, то и ничего, как картинка». Он перевел взгляд на письменный стол, квартировавший у изголовья кровати. В одном из выдвижных ящиков – самом нижнем, том, что на замке, хранились атрибуты запала. Масла, полироли, шомпол, коробка с патронами… Ключик висел тут же на ручке ящика. Сейвен повернулся на бок и попытался дотянуться до ключа. Не вышло. Тогда он снова откинулся на подушку, широко зевнул и рывком поднялся с кровати.
Тридцать два патрона выстроились на черной блестящей столешнице шеренгой бледных, измученных ожиданием солдат. Из основания рукоятки запала Сейвен вынул желоб с пружиной, уложил в него шестерых «солдатиков», вернул обойму на место и передернул затвор. Теперь, если спустить курок, запал харкнет свинцом так, что без труда настигнет самую прыткую цель. Он взял оптический увеличитель, покрутил его в руках, приставил к глазу и положил на край кровати.
Крайтер всегда стрелял лучше. На полигоне, даже в дождь и ветер, его выстрелы достигали мишеней, словно намагниченные. Он бы мог стать лучшим, относись к ремеслу серьезно. Но, как казалось Сейвену, служба нравилась Крайтеру не больше, чем игра. И он играл, играл, попирая правила, жульничал, осмеивая других игроков и саму игру в целом. «Фигляр». Сейвен неловко дернул запалом и едва не зацепил настольный дисплей. «Все бы ему паясничать да глумиться. Почему некоторые так глупы, что спускают в нужник собственный талант?»
Форму по комнатам-«скорлупкам» разносили ключницы. Они же убирались, поливали цветы, уносили грязную и возвращали чистой одежду. Их присутствия никто не замечал. «А вот пропади они пропадом, заметили бы все. Это как?! Ведь носки? Самому? Стирать?! Ай-ай-ай!» Сейвен криво ухмылялся и разглядывал свою форму. Темно-синяя с вкраплениями серого… Одень ее и мигом станешь похожим на другого такого же, как капля воды. Черпай таких бойцов ковшиком – не убудет. «Обезличены, слиты в массу и только массой значимы».
На спинку стула легли черная плотная куртка с высоким воротником, черные же брюки с множеством карманов и белая майка. Форма из шкафа – жесткая. Не часто надевая ее, казалось, что с каждым разом она становилась все грубее и тверже.
Переодевшись, Сейвен взял в руки оружие и попробовал несколько движений. «Как в смирительной рубахе. Теперь понятно, отчего на полевом экзамене даже неплохие доларги валятся с грохотом. Хе-х, путаются в изгибах одежды».
Обувшись, он встал у зеркала. Как по приказу щелкнул каблуками, вытянулся в струнку и отдал честь, прижав левую руку к груди. Потом развязно ухмыльнулся, что совсем не пошло на пользу форме. Немного постоял так без движения, вздохнул и, наконец, вышел за дверь.
Отфильтрованный толщей воды свет, разливался по куполу бархатными волнами. Купол представал