– Не думал, Миша, что ты предложишь такое, – упрекнул Кириченко, – не думал, что, боясь ответственности, попытаешься уклониться от помощи десантнику, жизнь которого в твоих, только в твоих руках.
– Я не уклоняюсь. Я хочу, как лучше для сержанта…
– Лучше? А тебе известно, что Кунцевич – опытный преподаватель, много лет прослужил в Военно-медицинской академии, прекрасно знает биохимию, но никогда не делал операций? Тебе известно, что Яковенко находится в двадцати километрах отсюда и пока машина доберётся до него, пока привезёт сюда, если он вообще на месте и не придётся его искать в подразделениях, пройдёт столько времени, что он окажется уже не нужен…
Кириченко не хотел приказывать, но время на разглагольствования истекло. Сержанта уже перенесли на операционный стол.
– Всё! Решение принято! Будешь оперировать ты, Миша. Верю, что сделаешь всё возможное!
Твёрдость начальника, уверенность, с которой он поручил такое ответственное дело, придали Михаилу силы.
– Больной готов? – спросил он у медсестры.
– Готов!
– Ассистировать будете вы и фельдшер Мялковский. Очевидно, потребуется кровь…
– Об этом позабочусь, – сказал Кириченко. – Я уже вызвал младшего врача бригады Тарусинова и фельдшера-лаборанта. Приступайте к операции.
Дверь открылась, и на пороге появился комбат старший лейтенант Жихарев. Из-за его плеча выглядывал комиссар Коробочкин.
– Что с Черных? – спросил комбат.
– Скоро узнаем, – ответил Кириченко. – Гулякин будет оперировать. Состояние тяжёлое. Черных в рубашке родился. С этакой высоты… И надо же. Сугроб, наверное, единственный во всей округе, спас.
– Разберитесь, что случилось, – приказал комбату начальник парашютно-десантной службы бригады лейтенант Поляков. – Нужно выяснить, почему не раскрылся парашют. Это важно знать всем – и нам, и, – он кивнул на всё ещё открытую дверь в операционную, – его товарищам.
Пока Гулякин тщательно мыл руки, медсестра подготовила стерильный халат, помогла надеть его и подала перчатки.
Затем быстро подготовилась сама и вслед за Гулякиным вошла в операционную, где уже находился Мялковский. Туда же поспешил и Кириченко.
– Так, прошу дверь закрыть. К столу посторонним не приближаться, – уже твёрдым голосом, которым отдают приказы, – распорядился Гулякин.
Он подошёл к операционному столу, и в памяти его сразу ожило всё, чему учили преподаватели в институте и хирурги в клинике, которым он ассистировал во время дежурств. В больнице аппаратуры для проведения общего наркоза не оказалось, не было и анестезирующих средств общего обезболивания. К счастью, нашёлся раствор для местной анестезии.
Аккуратно обработав поверхность грудной клетки, Гулякин взял из рук сестры шприц с новокаином и ввёл анестезирующий раствор в места, из-под