– С детства не люблю сказки об асторэ, – улыбнулся Хенрин. – Предпочитаю деньги.
– Конечно. – Антиквар хотел протянуть кошелек фокуснику, но явно вспомнил, что у некоторых людей этой профессии слишком ловкие руки, и сам стал извлекать из него золотые монеты и укладывать в столбик перед друзьями. – Две марки вы уже получили как задаток. Вот еще восемь. Все верно?
Он дождался кивка Тэо и вновь стал ощупывать покупку, словно желал обнаружить скрытую пружину. Делал он это поспешно и немного суетливо. Хенрин забрал себе четыре монеты, ребром ладони подвинул оставшиеся товарищу, и тот убрал заработок в маленький, незаметный кармашек на поясе.
– Жаль, что статуэтка не целая. Я дал бы большую цену, если бы вы нашли голову, – пробормотал антиквар.
Тэо внезапно стало противно смотреть, как потные пальцы лапают девушку, не пропуская ни одной ложбинки и выпуклости, и он кивнул партнеру, показывая, что пора уходить.
– Где вы ее откопали?
– Далеко, – немного хмурясь, ответил акробат.
– Не думал, что это такая тайна. – Покупатель вытер рукавом потный лоб.
Хенрин встал, и в этот момент дверь распахнулась от резкого толчка, с грохотом врезалась в стену, и в кабинет ворвались люди. Первый вошедший сразу бросился к Тэо, но тот опередил его – сильным ударом в лицо свалил на пол.
Однако больше сделать ничего не успел. Острие четырехгранного короткого клинка впилось ему в кадык, и циркач застыл, понимая, чем грозит сопротивление.
– Проткну как лягушку! – хрипло предупредил его тип, правая щека и лоб которого оказались изуродованы шрамами, которые остаются у людей после огненного поветрия.
– Спокойно. – Тэо поднял руки вверх, показывая, что не собирается совершать глупости. – Не стоит спешить…
Тот, кому он дал в лицо, лысый ириастец, судя по его чуть раскосым глазам, встал и нанес короткий, но болезненный удар в живот акробату.
– Тварь!
– Хватит! – раздался резкий окрик, и больше ударов не последовало.
Тэо умел справляться с болью, в труппах всегда удивлялись, почему он почти не чувствует ее после изнурительной тренировки, неудачного падения, драки или ожога. Остается на ногах, смеется и шутит. Вот и сейчас он выпрямился, ощущая, как слабо ноет в животе и отступает тошнота.
Здоровый детина в плаще могучей лапой прижал тщедушного Хенрина к столу так, что у того покраснело лицо. Еще двое в камзолах, при узких мечах и в шляпах с перьями, стояли у дверей. Тот, кто остановил избиение – рыхлый, невысокий, с рыжеватыми волосами и тяжелой нижней челюстью, благоухал духами и держал в руках кружевной батистовый платок.
Он был ровесником Тэо, но выглядел лет на пятнадцать старше. С высокими залысинами, тяжелыми складками в углах рта и